Молодая женщина на мгновенье задумалась. Кейт была рада, что на этот раз не стала притворяться журналисткой. Тогда бы точно не сработало.

– Ну хорошо, – наконец сказала женщина. – Но учтите, миссис Касуэлл иногда уходит в себя. И может заплакать, если ее расстроить.

– Я не буду ее расстраивать, – пообещала Кейт.

Она совсем не была уверена, что это у нее получится. Предстоял разговор о Ханне, а это определенно не та тема, которая может оставить старушку равнодушной.

Кейт пошла за молодой женщиной по длинным, темным коридорам, казавшимся безлюдными. Служительница остановилась перед одной из множества дверей и постучала:

– Миссис Касуэлл… к вам гостья.

* * *

– Мне так холодно, – снова и снова повторяла Леонора Касуэлл. Она сидела, сжавшись в комок, в кресле возле окна – ноги укутаны в одеяло, на плечах другое одеяло, – и никак не могла согреться. Ее обнаружили дрожащей всем телом, что явно смутило служительницу, которая тут же принесла старухе еще два одеяла. Толку от них было немного. Губы Леоноры Касуэлл совсем посинели.

Кейт тоже мерзла. Похоже, на отоплении экономили, да и невозможно сохранять тепло в этом огромном старом здании с высокими потолками. В комнате Леоноры Касуэлл стояли кровать, шкаф и два стула. На каменном полу не было ковра, на стенах – картин. Примерно такой Кейт представляла себе келью монаха в каком-нибудь монастыре с особо строгим уставом. Окно выходило во внутренний двор, где были только стены и окна. Этот незамысловатый пейзаж, которым Леонора Касуэлл любовалась изо дня в день, из года в год, из любого психически здорового человека сделает сумасшедшего.

Кейт вдруг разозлилась на Райана Касуэлла. Наверняка для его матери имелись и другие варианты проживания, более оживленные, даже если без дороговизны и роскоши. И более теплые. Пожилые люди не должны терпеть холод. Прибыв сюда один раз за три года, Райан, наверное, ничего этого не заметил. О его матери худо-бедно заботились – и это все, что ему было нужно.

Завязать разговор оказалось не так просто. Старуха в кресле как будто полностью ушла в себя. На громкое название полицейского учреждения она не отреагировала. Повторяла только, что ей холодно. Служительница исчезла, пообещав принести горячего чая. Кейт надеялась, что за время ее отсутствия дело сдвинется с мертвой точки. Она взяла стул и села напротив миссис Касуэлл, не сняв пальто.

– Миссис Касуэлл, речь пойдет о Ханне, вашей внучке. Вы помните ее?

Леонора Касуэлл подняла глаза:

– Ханна?

– Ваша внучка.

– Ханна – моя внучка.

– Да. Вы ведь давно не видели ее, так?