Кейт припарковала машину на стоянке перед входом. Приблизившись, разглядела трещины в каменной кладке и пятна сырости под арочными окнами. Ржавый покореженный желоб. Вблизи здание оказалось довольно ветхим. С западной стороны плющ дорос до крыши и пробивался сквозь черепицу. Подрезать его, очевидно, некому.

Кейт позвонила в тяжелую дубовую дверь и стала ждать. Прошло около минуты, прежде чем послышался зуммер, и она смогла войти в темный холл.

Первым, что ощутила Кейт, был холод. И запах какого-то антисептического средства. После чего она мысленно послала небесам молитву уберечь ее в старости от подобного места.

К ней уже спешила молодая женщина – по одному из коридоров, лучами сходившихся к холлу.

– Да? – спросила она, переводя дыхание.

На этот раз Кейт не стала представляться журналисткой. Ей казалось сомнительным, что журналисту-фрилансеру позволят встретиться с больной и, похоже, уже не вполне вменяемой женщиной. Она вытащила полицейское удостоверение:

– Детектив-сержант Кейт Линвилл, Скотланд-Ярд.

Риск, конечно, был, но небольшой. Полиция закрыла расследование по делу Ханны Касуэлл, и даже если Калеб Хейл опять поднимет его, вряд ли станет допрашивать престарелую мать Райана.

Упоминание столичной полиции оказало обычное действие. Глаза молодой женщины расширились:

– О! – Она благоговейно посмотрела на Кейт.

– Я хочу видеть миссис Касуэлл. У меня к ней пара вопросов.

– Миссис Касуэлл… Даже не знаю… она нездорова. Не могу обещать…

– Пара вопросов, не более того.

– Это из-за… ее внучки?

– Так вы знаете об этом?

– Да. Миссис Касуэлл поступила к нам спустя год после того, как это произошло, и не говорила ни о чем другом, ни днем, ни ночью. Это выглядело ужасно. Раньше у нее была своя квартира в Халле, и миссис Касуэлл, судя по всему, была довольно активной женщиной. Эта история в считаные месяцы превратила ее в инвалида. Ее привез сюда сын.

– Он часто навещает ее?

Женщина презрительно поморщилась:

– За три года был один раз.

– Я буду осторожна с миссис Касуэлл, – пообещала Кейт.