Когда «линкольн» повернул прямо на Уэст Ньютон, в моем сознании, подобно вспышкам шаровой молнии, встали черно-белые образы.

Кара, распятая на морозе.

Голова Джейсона Уоррена, свисающая на электропроводе.

Питер Стимович с лицом, лишенным глаз.

Мэй пытается удержать собаку, играя с ней в траве.

Влажное тело Грейс, мягко качающееся на моем в духоте теплой ночи.

Кол Моррисон, запертый в глубине того грязного белого фургона.

Кроваво-красный хитрый взгляд клоуна, когда он произносил мое имя.

— Грейс, — прошептал я.

— Все в порядке, — говорила Энджи по телефону, — мы уже почти прибыли.

Мы свернули на Сент-Ботолф, и водитель включил тормоза, и мы плавно проскользнули мимо коричнево-кирпичного дома Грейс, пока, наконец, машина не затормозила на два дома дальше.

Остальные наши машины остановились позади нас. Я вылез и побежал к дому. На тротуаре поскользнулся и упал на одно колено. В этот момент из прохода между двумя машинами справа появился мужчина. Обернувшись, я уткнул ему пистолет в грудь, после чего он поднял руки в темноте дождя.

Мой палец почти нажал на курок, когда он вскрикнул:

— Патрик, стой!

Нельсон.

Он опустил руки, лицо у него было потным и испуганным. Подоспевший сзади Оскар ударил его и налетел, как поезд, отчего оба свалились на лед, и тщедушное тело Нельсона полностью исчезло под мощным торсом Оскара.

— Оскар, — воскликнул я, — все в порядке! Отбой. Он работает на меня.

Я взбежал по ступенькам к двери Грейс.

Энджи с Девином последовали за мной. Грейс открыла дверь и сразу защебетала:

— Патрик, что, черт возьми, происходит? — Она посмотрела поверх моего плеча, но, увидев, как Болтон, отдавая приказы, рычит на своих людей, округлила глаза.