Мистер Синклер помедлил, приложив палец к губам и подняв глаза к потолку, словно сам пытался обдумать этот вопрос, прежде чем продолжить.

— Можно заявить, что обвиняемый состряпал свою историю заранее и пошел в дом Маккензи, дабы убить Флору, собираясь после этого заявить, что отправился туда с намерением убить ее отца. Но в такой интерпретации фактов есть фатальный изъян: Родрик не знал и не мог знать, что Лаклан Маккензи вернется домой и застанет его на месте преступления. Чтобы поверить в версию событий, изложенную мистером Томсоном, требуются самые запутанные рассуждения, и, я бы сказал, полное пренебрежение логикой. Вместо этого все свидетельства, представленные здесь, в суде, указывают на то, что Родрик намеревался совершить убийство Лаклана Маккензи: поступок, который в его расстроенном уме выглядел справедливым и праведным. Тот факт, что, совершая задуманное, он лишил также жизни Флору Маккензи и Дональда Маккензи, маленького ребенка, красноречиво говорит о его умопомешательстве. Мистер Томсон совершенно обоснованно обратил ваше внимание на ужасные раны, нанесенные Флоре Маккензи, но я спросил бы вас — это ли действия человека, владеющего своим рассудком? Совершенно ясно, джентльмены, что нет. И если принять ту точку зрения, на которую указывают все свидетельства, что Родрик Макрей убил Лаклана Маккензи, в неудержимом порыве стараясь отомстить за зло, причиненное его семье, вы должны согласиться с мистером Томсоном, что Родрик Макрей не владел своим рассудком, что он страдал «манией без бреда» или «нравственным помешательством», и его, таким образом, нельзя считать по закону ответственным за содеянное. Потому я прошу вас вернуться с вердиктом «невиновен» по данному делу. На ваших плечах лежит тягостная ответственность. Но вы должны действовать в соответствии с законом и не дать повлиять на себя резонным человеческим чувствам отвращения к таким ужасным деяниям. Во время совершения преступлений Родрик Макрей находился в состоянии полного умопомешательства и поэтому должен быть оправдан.

Это было, как писал мистер Филби, «великолепное выступление, выполненное с огромным апломбом. Никто из присутствующих не мог усомниться, что подсудимый получил самую искусную, самую тщательную защиту и что прекрасный дух правосудия процветает и за пределами шотландских метрополий».

Вернувшись на свое место, мистер Синклер промокнул лоб носовым платком, а его помощник похлопал его по плечу. По другую сторону прохода мистер Гиффорд низко склонил голову, выражая высокую профессиональную оценку этой речи.