Но сегодня она щадит меня, а Калеб с сомнением на лице разглядывает творение Лео.

– Я думал, что мы будем есть сэндвичи с сыром, поджаренные на гриле.

– Это лучше, – говорит Лео, взяв ломтик домашнего хлеба на закваске с расплавленным оранжевым сыром на корочке. – Это деконструированные начос. Я приготовил их вместе с Нонной на прошлой неделе. Отведай его.

Куинн берет один ломтик. Она всегда с готовностью пробует блюда, приготовленные по причудливым рецептам Лео.

– Неплохо, – заключает она, жуя.

– Ты говоришь это без особого энтузиазма, – замечает Майлз, тоже взяв ломтик хлеба с расплавленным сыром.

Я продолжаю стоять, прочищая горло.

– Я хочу поговорить с вами всеми кое о чем.

– Мы хотим, – поправляет меня стоящая рядом Дэйзи.

– Вы хотите порвать с нами? – шутит Майлз.

– Вы разозлились из-за лопнувшего матраса в виде фламинго? – спрашивает Лео. – Это сделал не я, а Куинн.

Она тычет его локтем в бок, и он охает.

– Не я придумала покататься на нем, как на серфе, да еще в бассейне.

– Это не из-за фламинго, – говорю я, хотя, черт возьми, мне очень нравилась эта надувная игрушка. – Речь идет о деньгах, которые бабушка оставила для вас.

Моя прямолинейность заставляет их замолчать и округлить глаза.

– Понятно, – говорит Лео. – Но ты же знаешь, мы твои друзья. Мы тут не за этим.