– Почему решили, что это был ее парень?

– Потому что я видел его, когда провожал Лию.

На этот случай у Брагина были заготовлены фотографии, которые он вот уже несколько дней носил в кармане пиджака, – Филиппа Ерского и Ивана Караева. Единственных на сегодняшний день мужчин, связанных с девушкой из автобуса № 191.

– Посмотрите внимательно, Игорь. Никого из них не узнаете?

– Никого, – опять эта улыбка! – Даже если бы это были они – все равно бы не узнал. Тот парень… Он был на мотоцикле и в мотоциклетном шлеме.

Ну, да.

Вот все и становится на свои места. Осталось только собрать сведения относительно маленькой семьи Лии Александровой. Брагин готов был даже послать безотказную Гаврикову в командировку в Новосибирск, где в последнее время проживала Обнорина Сталина Владимировна, когда пришла полная биографическая справка на нее. И все сложилось. Во всяком случае, в этой главе. Не вошедшей в дневник Филиппа Ерского.

А следующую придется писать самому Брагину. Больше некому.

* * *

– …Чую, нельзя на них полагаться, – хмуро сказал Брагин Паше Однолету. – На этих твоих… геев. Трусоваты.

– Во-первых, они не мои, – тут же скуксился Паша. – И я бы на них тоже не положился бы. Но выбора-то у нас нет. И здесь естественнее получится, если делать все, как вы задумали. Тем более что это не блеф, и будет что предъявить. Отступать некуда в любом случае.

Отступать действительно было некуда. Тем более что Максим Ткачев (которого Паша едва ли не по-приятельски звал Максом) уже позвонил по указанному Брагиным телефону и проговорил заранее согласованный текст.

– А теперь что? – спросил Макс у следователя после того, как встреча была назначена.

– Теперь будем ждать, – ответил Брагин. – Через сколько появится?

– Было сказано минут через сорок. А что делать нам?

– Что обычно.

– Обычно мы стрижем. Бреем. Ровняем бороды.

– Тогда можете побрить меня, – после нескольких секунд раздумья вздохнул Сергей Валентинович. – Но не сейчас. Минут через тридцать.

– А мне что делать? – нахмурился Паша.

– Посиди в подсобке.