— Вот именно!

Делани позвонила в «Приют», однако ее отказались соединять с коттеджем:

— Судья категорически запретил. Говорит, ни под каким видом.

Делани вышла на улицу, села в «сааб» и направилась к пансионату.

Вы уж не обессудьте, господин всезнайка, но пора бы и объясниться!

Мелисса только-только успела подать кофе двум своим гостям, когда позвонила Делани. Как, право, некстати! Впрочем, преподобный доктор Дино Грассо и его хорошенький спутник Кайл Данем, кажется, не обиделись.

— Да, как я уже сказала, — продолжила Мелисса, отделавшись от Делани, — мой супруг сейчас рассматривает дело об очень, ну очень кошмарном убийстве. Представляете, прямо у нас в городе! Да вы, наверное, читали о нем в газетах?

— Дело Арнольдов? — спросил Грассо.

— Да-да. Очень часто, когда муж занимается такими делами, он подолгу задерживается на работе. Из уважения к моему спокойствию остается ночевать где-то в Шарлоттсвиле. У меня, знаете ли, очень загруженное расписание, и требуется хороший ночной отдых!

Между тем Данем сидел как на иголках. От голода. Ну ладно, не перекусили в рейсе, пока летели из Лас-Вегаса. Но ведь и потом, прибыв в аэропорт Даллас и сев в машину, пожилой ментор наотрез отказался остановиться в каком-нибудь фастфудном ресторанчике. Священник не хотел, чтобы остыл свежий след «судного камня». Впрочем, пока машина заправлялась, а Грассо расспрашивал, как проехать до поместья Ван-ден-Вендеров, молодой человек успел купить себе три шоколадных батончика в автомате. Мелисса предложила им кофе, однако ничего не упомянула про бутерброды, и вот теперь Данем поглядывал на вазу с мятными карамельками, что стояла возле его чашки. Наконец, уступив голосу живота, он протянул руку. Обертки так и замелькали.

Мелисса принимала гостей в библиотеке. Высокий потолок, солидные балки. На полу — широкие, гладко тесанные доски из темной лиственничной породы. Стены покрыты светло-бежевой краской и украшены старинными портретами.

Женщина заметила интерес священника.

— Это мои предки, — пояснила она. — Семья Ван-ден-Вендеров может проследить свою генеалогию вплоть до тех времен, когда эту страну именовали Новым Светом.

— Ах да! — просветлел Грассо. — Несколько лет тому назад я читал автобиографическую повесть, которую Август Ван-ден-Вендер написал про свою роль в Войне за независимость. Поразительная книга!

— А вот и он сам. — Мелисса вытянула руку по направлению к огромному холсту, висевшему над камином. На портрете был изображен аристократ в белом парике и мундире двадцать второго кавалерийского полка Виргинии: синее сукно с алыми отворотами и галунами. — Он служил в том же подразделении, что и Джордж Вашингтон! А его портрет принадлежит кисти Чарлза Уилсона Пиля! Позднее Пиль написал практически идентичный портрет президента, который сейчас висит в Университете Вашингтона и Ли. Это в Лексингтоне, часа полтора отсюда. Как гласит семейная легенда, Август пришел в ярость, узнав, что его собственный портрет Пиль использовал в качестве пробной работы перед тем, как писать президента. Август сначала пригрозил сжечь свою картину, потом потребовал, чтобы Пиль вернул заплаченные деньги.