Тюремщица вышла из камеры, и мы остались вдвоем.

– Вики получила другое назначение. Итак, завтра у вас знаменательный день?

Я кивнула.

– Какие чувства испытываете в связи с этим?

Интересно, как она себе представляла мои чувства?

– Я счастлива. Взволнована, – ответила я.

– Нервничаете?

Я на секунду задумалась. Если схватки внизу живота возникали именно по этой причине, то да, я нервничала. Если она имела в виду учащенное сердцебиение, тогда тоже. А если ее интересовало, схожу ли я с ума при мысли, что мне осталось провести здесь всего одну ночь…

– Мне немного страшновато, – проговорила я.

Джанин Эванс улыбнулась:

– Это естественно в вашей ситуации. Два с половиной года заключения – долгий срок. – Она облизала кончик пальца и принялась листать страницы дела. – Значит, вас осудили за убийство по неосторожности и приговорили к пяти годам.

Я на мгновение закрыла глаза, потом кивнула.

– И к завтрашнему утру вы отбудете ровно два года и шесть месяцев, включая то время, что провели, находясь на свободе под залогом. Это ровно половина назначенного вам срока наказания. Остаток его вы будете находиться под постоянным наблюдением, и, как вам уже известно, вам придется придерживаться определенных условий. – Она передала мне один из документов. – Возьмите это с собой и убедитесь, что вам все понятно. Вы знаете: нарушение хотя бы одного из данных условий может привести вас снова в тюремную камеру.

Мне, разумеется, было это известно. Каждое из условий буквально вколачивала в мою голову работавшая непосредственно в этой тюрьме офицер-попечитель.

– Вижу, что на раннем этапе заключения вы имели взыскание и ограничение в правах. – Джанин Эванс посмотрела на меня. – За драку?

Я кивнула. Вела себя тогда как последняя идиотка. Но меня вовремя предупредили, что, если нарушение правил содержания повторится, меня лишат уже не только возможности смотреть телевизор, но и всяких надежд на условно-досрочное освобождение, если вообще не увеличат срок. И этого оказалось достаточно, чтобы вразумить меня и заставить вести себя иначе.

– Но это случилось буквально в первые дни. Вернее, в первый месяц. С тех пор я ни разу не нарушала режима.

Она продолжала смотреть на меня, словно взвешивала на весах мою судьбу.

– Вы посещали консультации психолога?

– Да, – ответила я. – Это мне очень помогло.