— Гущин, поехали.

— Куда?

Богданов не ответил ничего, пока они не сели в машину и не вырулили с парковки перед отделением.

— Знаешь, кто такой Шарик?

Гущин поколебался, не зная, как ответить.

— Ну… круглый шарообразный предмет… Уменьшительно-ласкательное… А еще так собак называют…

— Понятно. Шарик — это вор в законе.

— Да ну?

— Во времена, когда порядки в блатной среде были немного другими, он контролировал все карманные кражи в нашей части Москвы. Был смотрящим в нашем курмыше над всеми щипачами, которые работали и в магазинах, и на рынках, в автобусах, в метро. Потом порядки изменились. Да и Шарик сдал, что тут и говорить — ему сейчас уже лет 70, наверное. Но связи остались. Старый вор все равно в теме.

— Аа, — кивнул Гущин. — Хотите, чтобы авторитетный вор на Кузьму надавил? Заставил его кончать с беспределом?

— Хм. Неплохая, кстати, идея.

— Есть что-то еще?

— Ты слышал, что я только что тебе сказал? Он может знать Кадыка. А если не знает сам, то точно знает тех, кто его знает. А это то же самое, что знает сам. Говорю же, Шарик в теме.

— А он нас вообще слушать будет?

— Тебя нет. Но ты будешь стоять в сторонке и молчать. Говорить буду я. Я с щипачами 15 лет работаю, — Богданов очень любил это повторять, — Да и самого Шарика по молодости брал, было дело. Так что мы с ним старые знакомые.

Заворачивая во двор, Богданов едва не угодил в ДТП. Виной тому стала синяя «Киа», на всех порах вылетающая на улицу. Визг шин, Богданов стиснул зубы и выкрутил руль влево. «Киа» вильнула, задев крылом поребрик, и унеслась прочь.

— М…к! — истошно проорал Богданов в окно. — Твою мать, а. Вот если бы в ГАИ работал, повесился бы давно. Что ж у нас за люди-то такие за рулем ездят? Гуманоиды, блин.

Во двор он сунулся с опаской, ожидая чего-нибудь подобного. Но подвоха больше не было. Они припарковались перед подъездом и спешились.

— Говорить буду я, — напомнил Богданов, когда они направлялись к дверям. — Ты стой себе в сторонке и насвистывай любимую мелодию.

— Гимн России? У вора в законе?