Мартин Бек сложил листок и сунул его обратно в конверт. Дата отправления на штемпеле – одиннадцатое ноября.

– Когда ты его получила? – спросил он.

– Вчера утром, – ответила Ребекка. – У нее был только адрес моих друзей, у которых я жила летом, так что оно пролежало у них несколько дней, прежде чем они нашли меня.

– Не очень-то ласковое письмо.

– Да уж.

Ребекка молча смотрела на лежавший на столе конверт.

– Не думала я, что мать Джима такая, – продолжала она. – Такая бессердечная. Джим часто вспоминал родителей, и мне казалось, что он их очень любит. Но, может быть, он больше любил отца. – Она снова пожала плечами и добавила: – Вообще-то не все родители любят своих детей.

Мартин Бек понимал, что она намекает на собственных родителей, но часть укора принял на свой счет. У него самого не ладились отношения с сыном, Рольфом, которому шел двадцатый год. Лишь после развода, а вернее, уже после знакомства с Реей, которая научила его не бояться быть честным не только с другими, но и с собой, он решился признаться себе, что просто не любит Рольфа. Глядя теперь на суровое, ожесточенное лицо Ребекки, он спрашивал себя, как отражается на душе парня отсутствие отцовской любви.

Мартин Бек прогнал мысли о Рольфе и спросил Ребекку:

– Значит, ты тогда и решилась? Когда письмо получила? Она помешкала с ответом. Мартин Бек чувствовал, что ее тормозит скорее стремление к искренности, чем неуверенность. Он уже составил себе определенное впечатление о Ребекке.

– Да, – произнесла она наконец. – Тогда и решилась.

– Откуда ты взяла револьвер?

– Он у меня давно. Я его получила года два назад, когда умерла мамина тетя. Она любила меня, в детстве я часто у нее бывала, и, когда она умерла, мне по наследству достались разные вещи, которыми я играла у нее. В том числе и этот револьвер. Но я не вспоминала о нем до вчерашнего дня и даже не знала, что у меня есть к нему патроны. Я столько переезжала, и он все время лежал в чемодане.

– Тебе приходилось стрелять из него раньше?

– Нет, никогда. Я даже не была уверена, что он в исправности. Он, наверно, очень старинный.

– Старинный, – подтвердил Мартин Бек. – Ему не меньше восьмидесяти лет.

Мартин Бек не увлекался оружием и знал о нем только самое необходимое. Будь здесь Колльберг, он мог бы рассказать, что револьвер – фирмы «Харрингтон энд Ричардсон», тридцать второго калибра, образца 1885 года. Патрон «Ремингтон», 1905 года, свинцовая пуля без оболочки, латунная гильза с малым вышибным зарядом.

– Как же ты ухитрилась так спрятаться, что тебя не обнаружили? Ведь полиция оцепила весь остров и проверяла каждого, кто туда шел.