Открылась дверь. Андерс кивнул одним подбородком, когда они вошли в палату. Клаус скользнул по нему взглядом, потом с отвращением покосился на толстого Берглунда, следовавшего по пятам за первым вошедшим.
— Ты хорошо себя чувствуешь?
По-немецки Аск говорил неплохо. Он пододвинул себе стул и сел.
— Кто вы такие? — спросил Кёлер.
Хассе достал свое полицейское удостоверение.
— Тебя подстрелили? — спросил Андерс.
Клаус продолжал листать журнал. Кикки Даниэльсон сидела у себя дома за кухонным столом из сосны.
— Как тебя зовут?
Клаус на мгновение поднял глаза, однако отвечать на вопросы не планировал.
— Мы можем помочь тебе. Именно поэтому мы и пришли.
Андерс демонстрировал чудеса терпения, Кёлер переворачивал страницы в журнале. Какой-то человек по имени Кристер с большим лицом держал в объятиях свою миниатюрную жену. Судя по всему, этот самый Кристер любил Элвиса Пресли — и гасил общешведскую тоску по уединенному лесному домику, установив себе в ванной золотые краны. Андерс наклонился вперед, осторожно взял журнал из рук Клауса:
— У меня есть кое-что другое, что я хотел тебе показать.
Отложив в сторонку гламурный журнал, Андерс извлек из-под куртки сложенный пополам конверт формата А4, открыл его и стал рыться в пачке фотографий. Клаус ждал, бросив краткий взгляд на Хассе, стоявшего у окна. Андерс достал снимок Гектора, показал его Клаусу:
— Узнаешь этого человека?
Андерс разглядывал Клауса, который разглядывал Гектора. Клаус покачал головой.
— Нет…
Тогда Андерс показал ему фото Арона Гейслера. Клаус снова покачал головой. Андерс достал фотографию Софии Бринкман. Клаус покачал головой. Андерс предъявил ему фотографию неизвестного преступника из полицейского архива. Последовала едва заметная реакция со стороны Клауса, словно он рылся в памяти на долю секунды дольше. И снова покачал головой.
— Он знает, — сказал Андерс Хассе и снова перешел на немецкий. — Тебя госпитализировали с огнестрельным ранением. Мы знаем, что кто-то доставил тебя в больницу. Кто это был?
Клаус пожал плечами.
— Кто стрелял в тебя?