Она мимоходом показала на него и продолжила рассказ. О том, как Ингмарссона посадили на должность, чтобы тот ничего не делал, как она продолжала искать, не находя ответы, а только новые вопросы. О том, как через некоторое время она посмотрела на дело шире, вышла за рамки и взяла в оборот полицейских, расследовавших убийство Гусмана. Там тоже ничего. А потом как удача пришла с неожиданной стороны – от стокгольмского бандита по имени Хокан Зивкович, который дал ей довольно бесполезную информацию, но упомянул Ларса Винге как человека, на которого стоит обратить внимание. О том, как все это привело к банковской ячейке и сумке, стоящей сейчас перед ними. А потом о покушении Томми на Майлза и что ей с Ингмарссоном пришлось скрыться. О том, как они связались с Софией с помощью салфетки, найденной у нее в квартире.
– А теперь мы сидим тут, – подвела итог Антония.
София показала на сумку Ларса Винге.
– Пожалуйста, можете задавать вопросы, – спокойно сказала она.
* * *
Томми лежал на животе на сырой земле, приложив к глазам бинокль. Рядом с ним – Уве с ружьем, оснащенным оптическим прицелом. Дул ветер с моросью, холодно и сыро одновременно, видимость плохая. Дания, гребаная страна…
С помощью бинокля Томми мог заглянуть в старую кухню. Внутри – четверо. София Бринкман и здоровый гад на стуле у стены. Он продолжал осмотр: за столом сидела Антония Миллер; рядом с ней, спиной к нему, – мужчина…
Никаких сомнений, ни малейших. Майлз, мать его, Ингмарссон, воскресший из мертвых…
– Ты видишь то, что вижу я? – пробормотал Томми.
– Четверых, – ответил Уве.
– Видишь мужчину у стола?
Нигерсон некоторое время смотрел в бинокль.
– Да, – вяло сказал он.
– Ты не умеешь топить людей, Уве.
– Ты меня ранишь, Томми, – грустно произнес тот.
– Можешь взять обоих?
– Возможно, – ответил Уве.