– Сложно сказать. Йенса, Михаила и Лотара не было. Я не знаю.

Гектор посмотрел на Арона. Тот неустанно боролся за их существование. Но что-то с ним было не так, что-то изменилось. В его глазах пропала искренность. Как будто он скрывал что-то. Как будто он и это пытался скрыть, хоть старался не отводить взгляд, не моргать, нарочито разыгрывая, что он такой же, каким был всегда. С другой стороны, он жутко устал, как и все другие.

– Спасибо, Арон, – поблагодарил Гектор.

– За что?

– За все.

Вдали зазвонили колокола. Гектор встал и пошел к монастырю. Оба монаха с огорода уже направились туда. Остальные подходили с другой стороны.

Арон остался сидеть, глядя ему вслед.

* * *

Гектор зашел в часовню и сел на деревянную скамью. Монахи начали петь. Они пели красиво, проникновенно, он не мог толком описать это словами.

София мертва. Глубокое горе поразило его. Он испытывал тоску и отчаяние, чувство невыносимой пустоты и утраты.

Песнь монахов гулким эхом звучала под каменным сводом помещения.

София стояла перед ним, Гектор теперь отчетливо видел ее и решился не прогонять этот образ.

Одно чувство в нем стало острее. Мечта, которая жила в его подсознании с того момента, как он впервые встретил Софию. О том, что она была его женщиной, его спасением, его жизнью; что она была той, кто мог воплотить недоступное ему самому. Найти счастье и разделить его с ним…

Из горла вырывались горестные крики. Он закрыл рот рукой. Чувствовал, как подступают рыдания, как боль стремится вырваться наружу и перевернуть весь его мир. Но он сопротивлялся, сдерживая слезы и отчаяние.

У него получилось. Через некоторое время он убрал руку от лица.

«Она предала нас», – вспомнил он слова Арона. Да. «Но предала ли она меня?» Волновало ли его это, когда все случилось?

Она мертва.

Ее больше нет.

Он больше никогда ее не увидит.