— Здесь, здесь, — отступил Иннокентий, открывая обзор на Сашу, ибо увидеть актрису в темноте (освещена только сцена) и в темно-зеленом платье сложно.

— Я готова, — тихо подала голос та.

— Слава богу, — потирая лоб, будто дико устала, выдохнула Люся. — Да, Саня! Не спорь с главнюком, он сегодня немножко психованный…

— Слышу, — улыбнулась Саша. — Нервничает перед премьерой. Между прочим, я с ним никогда не спорю.

А чего спорить, если мировоззрение, взгляды, видение совпадают? Со сцены свет падал на Люсю, высвечивая частями верх головы, нос и подбородок, плечи, грудь — эта часть заслуживает оды, но речь не о ней. Остальные части остались черными провалами, так что в темном закулисье она представляла собой ирреальное создание. М-да, постороннего человека напугала бы точно. Эта маленькая женщина с большими амбициями и большой грудью о чем-то раздумывала, глядя на Сашу, наконец выдала, что ее беспокоило:

— Хочу предупредить… Королева Елизавета приняла… м… допинг… Но ты с ней все равно не сталкиваешься на сцене, главное, за кулисами не столкнись, а то хрен знает, что за настроение у нее после недопития.

Ого, дело принимало опасный поворот. Зеленый змий сопровождает сорокатрехлетнюю примадонну данного театра давно, но ей-то удовольствие он приносит, остальным портит нервную систему. И сильно портит. Были моменты, когда она лыка не вязала во время спектакля, лишь передвигалась на мизансцены. А текст за нее успешно рассказывали партнеры, тогда как за кулисами все поголовно покатывались от хохота. Неужели опять? За два дня до премьеры ушла в запой? Очень не смешно.

— Пьяная, что ли? — расстроилась Саша.

— Не совсем, чуть-чуть! — почти с ужасом прошипела Люся, погрозив пальцем Саше, словно от той зависело — доживет коллега до конца спектакля в более-менее трезвом состоянии или спечется.

— Вы же знаете, ей стоит только начать…

— Не-не, я выкрала бутылку водки, — шепотом призналась Люся. — Там немножко отпито, короче, она вменяемая. Не попрется же мадам Оленева в королевском наряде за пойлом!

— Вам видней… — с сомнением произнесла Саша.

Ближайший продуктовый магазин, где можно отовариться сорокаградусной «амброзией», присоседился как раз рядышком с театром, покупатели давно привыкли к странным личностям в гримах и костюмах. Но артисты не злоупотребляют набегами на точку, нет-нет, только в крайних случаях, хотя для Оленевой всегда случай крайний. Понимая, что тревожит Сашу, Люся развеяла ее небеспочвенные сомнения:

— Не бойся, я приказала закрыть все двери, ей не выйти из театра до конца спектакля. Ой, Сашка, тебе на выход!