– Я должен подчеркнуть, что вы не можете мне ничем угрожать. Я потерял самое дорогое. Тюремное заключение не сделает мне ни жарко, ни холодно. Это ясно?

Стендер по-прежнему говорил медленно и неразборчиво, но Йеппе не сомневался в искренности его слов.

– Моя дочь убита безумцем, который работает на вас; человеком, который принимал участие в расследовании и оставлял следы у вас перед носом, а вы их не заметили. Его зовут, как вы уже знаете, Дэвид Бовин, и я боюсь, что моя дочь была… очарована им. Влюблена. Юлия совершенно не разбиралась в людях. Она была слишком отзывчивой, и он злоупотребил ее доверием. Она сама впустила его, и он убил ее, вырезал на ней узоры, а затем хвастался своей проделкой в Интернете. А вы, вы ему в этом способствовали! – В уголках его рта белела пена слюны.

– Как вы об этом узнали?

– Вы хотите сказать, раньше вас? Как вы не сумели об этом узнать, вот более существенный вопрос! – Ярость брала верх над безразличием.

– Значит, не расскажете?

– Вы должны позаботиться о более важных вещах, таких как задержание этого ненормального.

– Вы не расскажете, как вы узнали, что это он?

Стендер принялся играть в «гляделки» и замолчал.

– Или о том, почему вы вмешались и тем самым помешали расследованию? Разве вы не заинтересованы в том, чтобы преступник был наказан?

– Об этом я и говорю. Что преступник должен быть наказан. – Злобная улыбка, сияющие глаза. – Не просто отбыть несколько лет в заведении с домашней кухней и столиками для пинг-понга. Он должен понести заслуженное наказание!

– И он его понесет, если вы сядете в тюрьму вместо него?

– Я больше ничего не скажу. Нет, скажу еще кое-что: речь о том, чтобы этот дьявол был наказан. Но и о том, чтобы защитить кое-кого поважнее моей персоны.

– Кого вы имеете в виду? Кинго? Это его нужно защитить?

– Ха! Кинго большой мальчик, вполне способный о себе позаботиться. Нет, мне надо было защитить кого-то более важного, чем все мы вместе взятые. А вот теперь, теперь я точно больше ничего не скажу. А вы уж решайте сами, отпускать меня или нет. Мне все равно. – Он сложил руки на груди, теперь уже не так гордо выпяченной, и принялся спокойно ждать.

Анетте встала и сделала знак Йеппе и полицейскому юрисконсульту выйти за ней. Юрист казалась потрясенной. Анетте закрыла за ними дверь.

– Мы имеем право его задерживать?

– Это самое дикое, с чем мне приходилось встречаться как юристу! Да он ведь абсолютно… ну, это совершенно…

– Мы имеем право его задерживать?

– Только если предъявить ему обвинение в даче ложных показаний и, возможно, еще в препятствовании расследованию. Мне казалось, мы не хотим этого делать.