Я и не знала, как скучаю по ветру, по свежему воздуху, холоду, ощущению свободы, когда ты посреди моря. Когда тебя окружает бетон, решетки и колючая проволока. Хорошее быстро забывается.

Я долго стою на палубе, наслаждаясь тем, как холод обжигает щеки, и не сразу замечаю, что ко мне подошел Сандер. На нем толстая куртка – раньше я ее не видела, кожаные перчатки на меху и незавязанная шапка-ушанка. Уши треплет ветром. Он напоминает дедушку.

– Дедушка ждет тебя, – сказала мама в машине. – Он очень рад, он скучал по тебе.

Сандер протягивает мне носовой платок из тонкого хлопка. Я вытираю глаза и нос. От платка пахнет табаком для трубки, я комкаю его в ладони.

Вы курите, адвокат Педер Сандер? Я так многого о вас не знаю. Можно звать вас Педер?

– Все закончилось? – спрашиваю я.

Он не отвечает. Смотрит на меня. В уголках губ рождается улыбка, но он сжимает губы и хлопает меня по плечу.

– Да, – говорит он. Хлопает три раза и оставляет руку у меня на плече. Может, он и лучший адвокат Швеции, но я вижу, что он лжет.

– Все закончилось.

Я беру его руку и обнимаю его на ледяном ветру, обнимаю крепче, чем намеревалась.

Для него процесс закончился. Он спас меня и приготовил чек. Платок я кладу в карман.

Мы подплываем к частному причалу, но не выключаем мотор. Мы спускаемся на берег. Там холоднее, чем в городе. Идет снег, море серое, как сталь, сгущаются сумерки, темнеют скалы. У меня с собой ничего нет. Все осталось в следственном изоляторе. Я поднимаюсь к дому и вижу на лестнице ее.

Она сидит на веранде. Она выше, чем я ее помню. Волосы нерасчесанные, кудрявая челка спуталась на лбу в колтун. Я ускоряю шаг, почти бегу. Присев на корточки рядом с ней, вижу, что у нее нет двух молочных зубов сверху.

Но она не смотрит на меня. Ее взгляд мечется, как солнечный зайчик, ни на чем не фокусируясь.

– Ты вернешься домой? – спрашивает она.

Я киваю, голос меня не слушается, но ей этого достаточно, она прижимается ко мне, обхватывает меня своими маленькими ручонками, обхватывает меня ногами за талию, цепляется за меня, плачет мне в шею. И то, что так долго раздирало меня острыми ногтями изнутри, тает и вытекает из меня со слезами.

– Я вернулась домой.

Благодарности

Благодарности