– Так ты думаешь, что дело Стинсон как-то связано с убийствами Ковбоя, да?

– Стинсон связали и задушили удавкой, – сказала Трейси. – Признаки сексуального насилия отсутствовали, постель была заправлена.

– Дело не только в этом, – сказал Дэн и начал рассказывать то, что ему удалось узнать.

Когда Дэн закончил, Серабоне поглядел на Трейси.

– Думаю, нам не составит труда убедить Стэна в том, что его клиент хочет с нами поговорить.

Когда Бустаманте приехал, адвоката перевели в комнату для мягких допросов, где все сели за круглый стол. В комнате было тесно, так что Кроссуайт отчетливо ощущала запах дыхания Томи, неприятный кисловатый душок. Бумажным полотенцем он то и дело вытирал пот со лба и висков. Серабоне заметил Бустаманте, что тот раздобрел с тех пор, как забыл про прокурорское жалованье; живот и впрямь выпирал у того из-под рубашки поло. Волосы надо лбом поредели, он зачесывал остатки вперед и смачивал гелем, чтобы те слегка топорщились. Он и Рик приветствовали друг друга по имени.

– Я посоветовал моему клиенту ни на какие ваши вопросы не отвечать, – сказал Бустаманте.

– Ну и хорошо, – согласился Серабоне. – Пусть слушает. И ты тоже послушай. А потом сам скажешь, говорить ему с нами или нет.

Бустаманте сложил руки на груди и откинулся на спинку стула, точно хотел сказать: «Ну давайте попробуем».

Серабоне кивнул Трейси, та посмотрела на Томи.

– Девять лет назад вы представляли в суде человека по имени Уэйн Герхардт.

– Какое это имеет отношение к тому, что произошло сегодня? – спросил Бустаманте, опуская руки и подаваясь вперед. Ничто не способно заинтриговать адвоката сильнее, чем вопрос, на который у него нет ответа.

– Герхардт работал мастером в компании «Рото-Рутерс», которого вызвала к себе домой незамужняя женщина, жившая одна в Северном Сиэтле…

– Но при чем здесь… – начал было Бустаманте.

– Бет Стинсон.

Трейси заметила по глазам Томи, что он узнал имя. Еще бы, он ведь уже во второй раз за последние сорок восемь часов слышал эти два имени вместе. Выражение лица клиента не укрылось и от Бустаманте, который тут же нацарапал что-то в блокноте желтой линованной бумаги.

Брови Томи сошлись к переносице.

– Бет Стинсон не изнасиловали. Ее не ограбили. Так же было с Николь Хансен, Анжелой Шрайбер, Вероникой Уотсон и Габриэль Лизотт. Все, кроме Стинсон, танцевали в стрип-клубах Сиэтла. И нам известно, что вы встречались по меньшей мере с двумя из них и знали третью.

– Бет Стинсон была бухгалтером, – сказал Томи.

Рука Бустаманте взлетела вверх в таком жесте, точно он предупреждал Томи о переходе улицы на красный свет.