Эшли безмолвно замотала головой.

Пока она обедала, в ее комнату вошел санитар и увидел на полу исполненный карандашом пейзаж. Санитар внимательно рассмотрел его и понес доктору Келлеру.

Врачи снова собрались в кабинете Отто Луисона.

– Ну как дела, Гилберт? Намечается какой-нибудь прогресс?

Келлер задумчиво покачал головой.

– Пока трудно сказать. Мне удалось вызывать ее «заместителей». Доминирующая личность – Тони. У нее английское происхождение, но она не желает об этом говорить. Другая, Алетт, родилась в Риме, и из нее тоже слова не вытянешь. Видимо, на этом и следует сосредоточиться. Именно там случились некие психические травмы, так повлиявшие на жизнь Эшли. Тони более агрессивна. Алетт – чувствительна и замкнута. Любит рисовать, но боится этим заняться. Следует установить, почему именно.

– Значит, по вашему мнению, Тони обладает властью над Эшли и Алетт?

– Более чем уверен. Эшли не знала об их существовании, зато Тони и Алетт знакомы друг с другом. Интересно, не так ли? У Тони прекрасный голос. Алетт талантливая художница. – Он протянул коллегам лист бумаги. – Это нарисовала она. Думаю, их увлечения – единственный способ достучаться до Тони и Алетт.

– Вы совершенно правы, Келлер, – медленно выговорил Луисон.

Раз в неделю Эшли получала письма от отца, сразу же прочитывала, но после этого уходила в себя и не отвечала на обращенные к ней вопросы. Вообще не желала разговаривать, словно мыслями была за много миль отсюда.

– Это единственная ниточка, связывающая ее с домом, – твердил доктор Келлер. – Думаю, в такие моменты она страстно хочет выбраться отсюда и вести нормальную жизнь. Мы нуждаемся в любой зацепке, любом предлоге.

Но постепенно Эшли начала привыкать к своему окружению. Похоже, свободу передвижений здесь никто не ограничивал, хотя у каждой двери и в коридорах стояли охранники. Ворота были всегда заперты. Пациенты обычно собирались в комнате отдыха: смотрели телевизор или играли в карты и шахматы. Имелись также тренажерный зал и общая столовая. Здесь лечились больные со всего света – японцы, китайцы, американцы, французы… Словом, все делалось для того, чтобы придать психушке вид обычной больницы, но стоило Эшли переступить порог своей комнаты, как раздавался щелчок замка.

– Это не больница, а гребаная тюрьма! – жаловалась Тони Алетт.

– Но доктор Келлер считает, что способен излечить Эшли, – возражала Алетт. – И тогда мы выберемся отсюда.

– Не будь дурой, Алетт. Неужели не видишь? Есть единственный способ исцелить Эшли – избавиться от нас. Заставить исчезнуть. Иными словами, мы должны погибнуть ради ее выздоровления. Ну так вот, не дождутся!