Эшли нервно заерзала.

– Выходите, Алетт.

Эшли глубоко вздохнула и разразилась потоком итальянских слов, из которых Келлер понял лишь два последних.

– …parla Italiano?[23]

– Алетт, здравствуйте! Я…

– Оставьте меня в покое!

– Алетт, выслушайте меня, вы в безопасности. Вам не причинят зла.

– Mi sento stanca… Я так устала.

– Верю, вам нелегко пришлось, но теперь все позади. Никто вас больше не потревожит. Знаете, где находитесь?

– Si. В больнице для людей, которые pazzo… не в себе.

«Именно поэтому ты и сидишь здесь, доктор. Вместе с остальными психами».

– Тут вас вылечат, Алетт. Скажите, когда вы закрываете глаза и представляете это место, что вам приходит на ум?

– Хогарт. Он рисовал дома для умалишенных и ужасающие сцены безумия и разложения.

– Я не хочу, чтобы вы считали нашу больницу чем-то ужасающим. Расскажите о себе, Алетт. У вас есть хобби? Что бы вы хотели делать, пока живете с нами?

– Рисовать.

– Мы могли бы принести вам краски.

– Ни за что!

– Почему?

– Не желаю, и все.

«Что это ты хотела изобразить детка? Какое уродство!»