Когда его рейс задерживали, Джеймс Мелоди погружался в чтение. Расположившись у бассейна в каком-нибудь аризонском отеле, он штудировал Спинозу, в баре ночного клуба в Берлине коротал время, глотая статьи, посвященные общественным наукам, в том числе экономике. Терпеливо собирал факты. Этим он был занят и сейчас, в жаркий августовский день, сидя в одном из ресторанчиков в Вествуде и ожидая мать. Термометр показывал около 30 градусов, скорость юго-западного ветра составляла 10 миль в час. Потягивая из бокала коктейль «Мимоза» — смесь шампанского и апельсинового сока со льдом, Джеймс читал статью, посвященную появлению на свет рыжей телицы на израильской ферме на западном берегу реки Иордан. Это событие вызвало волнения как среди иудеев, так и среди христиан-фундаменталистов, поскольку и в Ветхом, и в Новом Завете говорится, что приход нового Мессии не может состояться до тех пор, пока на Храмовой горе в Иерусалиме не будет возведен Третий храм. А Третий храм, как известно, не может быть построен до тех пор, пока земля не будет очищена пеплом рыжей телицы.

Как объяснялось в статье — Мелоди, впрочем, об этом уже было известно, — в 19-й главе Книги Чисел написано: «Вот устав закона, который заповедал Господь, говоря: скажи сынам Израилевым, пусть приведут тебе рыжую телицу без порока, у которой нет недостатка и на которой не было ярма». При этом жертвенное животное не должно было использоваться для каких-либо домашних работ. История с рыжей телицей была примером того, что у иудеев называется хок — библейский закон, не поддающийся пониманию, но соблюдаемый просто ради служения Творцу.

Журнал «Экономист» опубликовал этот материал не по причине его большого религиозного значения, а потому, что он в очередной раз привлек внимание к вопросу о территориальной принадлежности Храмовой горы.

Прочитав статью, Джеймс вырвал ее из журнала, аккуратно сложил страницы и попросил проходящего мимо официанта выбросить их в мусорную корзину. Он не хотел, чтобы мать, прихватив журнал с собой, обнаружила в нем статью и использовала ее для создания еще одного «пунктика». В последний раз она примерно при таких же обстоятельствах на девять лет погрузилась в пучину сайентологии. В течение всего этого времени Дарла без конца упрекала Джеймса в том, что он психологически подавляет ее, и в конце концов прервала с ним всякое общение. Джеймса это не слишком опечалило, хотя, конечно, он переживал за мать. Когда Дарла спустя годы вынырнула на поверхность, она повела себя так, словно ничего не случилось. Когда Джеймс пытался выяснить, что произошло и продолжает ли она контактировать с сайентологами, она всякий раз отвечала: «Эти глупцы думают, что они знают все на свете. Но, как говорит нам Тао Те Чинг, «“познание других — путь к мудрости, а познание себя — путь к просветлению”».