Посмотрев в сторону, я обомлел: через парапет перегнулся высокий человек в сюртуке из коричневого твида. Он перевернул кожаный дорожный несессер и вытряхнул его содержимое в Темзу. В воду полетели кисточки для бритья, мыло, одежные щетки, пижама и туго свернутое белье. Наш враг показывал, что сдается, или он просто избавлялся от обременявшей его ноши? Но тут полковник выхватил из кармана пистолет, и я резко отпрянул к вагону. Однако Мориарти выстрелил куда-то вдаль, повернувшись к нам спиной. Почему он палит не в нас? Хотя нет, я беспокоился напрасно: быстро развернувшись, злоумышленник прицелился снова, и пуля задела деревянную дверь в паре футов над моей головой. Через несколько секунд я увидел, кому предназначался предыдущий патрон: со стороны станции Ватерлоо по мосту медленно двигалась группа людей. Они пригибались, готовые в любой момент упасть наземь. Все, за исключением двоих, были в голубых мундирах из саржи и высоких касках с серебряными звездами. Во главе десятка полицейских крался, прижимаясь к парапету, мужчина в сером, а перед ним, в коротком летнем пальто и шляпе-котелке, осторожно шел инспектор Лестрейд.

Держат ли они оружие на изготовку, я видеть не мог. В любом случае для того, чтобы убить их всех, у Мориарти не хватило бы патронов в барабане, а перезарядить револьвер ему бы не дали. Бросив взгляд на дюжину полицейских, надвигающихся на него, полковник швырнул черную кожаную сумку туда же, куда незадолго до этого отправились дорожные аксессуары. Неужели и «Королева ночи» оказалась в Темзе? Если да, то никакая улика больше не указывала на Мориарти как на вора!

По моим подсчетам, у нашего врага оставался один патрон, у Холмса же все шесть были в каморах. Мы наступали с одной стороны, Лестрейд и его люди – с другой. Противник был зажат в тиски. Близилась развязка, и она оказалась стремительной. Полковник вскочил на широкий металлический парапет и, держа в руке револьвер, взглянул в сторону моста Ватерлоо. Никто не знал наверняка, как он распорядится последней пулей. Лестрейд и его подчиненные остановились. Им хотелось взять Мориарти живым, но еще больше их волновало содержимое его карманов – вдруг он прятал там великолепный бразильский бриллиант и горсть сапфиров?

Зашуршал гравий. Шерлок Холмс медленно пошел вперед. Его твердое лицо не дрогнуло; он спокойно встретил полный ненависти взгляд преступника. Держа револьвер в опущенной правой руке, мой друг уверенно и неспешно приближался к последнему из негодяев, жаждавших развлечься зрелищем его гибели на ньюгейтском плацу. Полковник не двигался, очевидно ожидая, когда сыщик подойдет на расстояние пистолетного выстрела. Все замерли. Холмс желал вступить с Мориарти в смертельную схватку один на один, и вот теперь этот момент настал: если полковник промахнется, ответный выстрел будет последним. Долговязая фигура, замершая на фоне летнего неба, представляла собой на редкость легкую мишень.