— Передо мной стоит человек, которому обещали теплое место за успех. Вы не смогли поднять один жалкий вертолет, чтобы спасти моего друга, который умер за ваши гребаные интересы. Вы даже не удостоились прибыть туда со следственной группой. Вместо этого, вы распивали здесь чай с этим типом из комитета. Да вам же плевать на это, вам на нас всех плевать. Мы ресурсы. И пока вы тут распинаетесь, этот маленький ублюдок не дает прохода моей девушке. Я уже второй час не могу до нее дозвониться. Хотите, чтобы он и ее убил? А потом меня. Вы спишете все на жертвы, которые были необходимы для вашего успеха.

— А кто просил тебя соваться в тот лес? Кто дал разрешение? Вы сами принимаете какие-то решения, а потом вините во всем меня. Может тебе еще спецгруппу предоставить, чтобы ты решил все свои личные вопросы? Тебе подали остывший кофе? Выдать тебе автомат, чтобы ты расстрелял бариста?

— Это разные вещи. Мы сунулись туда не ради решения личных проблем, мы хотели спасти Али!

— Да ты бредишь. Если что, то и у меня нет здесь никаких личных интересов. Я думаю о своей стране. И моя жизнь подвергается опасности и жизнь моей семьи подвергается опасности, так же, как твоя. Но я не хватаю пистолет и не бегу убивать врагов. Потому что в этой стране есть закон и я верю, что все преступники рано или поздно предстанут перед ним.

— Вы не теряли друга, — Арсен отодвинул кресло, освобождая себе проход. — Не смотрели ему в глаза и не видели, как из них уходит жизнь. Поэтому, не говорите мне больше ничего о том, что я должен, а чего не должен делать.

— Рано или поздно…

— Не надо, — Арсен приподнял руку, прося Жанибека замолчать. — Эти ваши речи ничего не значат. Всего лишь свист. Рано или поздно? Для Думана и всех, кто им дорожил, уже давно стало поздно. Не мешайте мне, потому что я пойду до конца. Если даже вы натравите на меня целую армию, я дойду до конца.

— Не зли меня, Арсен. Не шути со мной, за мной государство.

— Желаю вам счастливой совместной жизни.

— Куда ты собрался?

— Вы знаете, куда я собрался, — Арсен остановился на половине пути к двери, с маленьким окошечком, которое было заклеено белыми листами бумаги.

— Не выводи меня из себя! Вернись, сядь!

— Некогда мне сидеть тут с вами. Пригласите комитетчика, он с удовольствием посидит с вами за чашечкой чая.

— Послушай, не надо делать из себя жертву! — голос Жанибека был слышен далеко за дверью кабинета. — Не ты один теряешь друзей. Не ты один приносишь в жертву свою жизнь. Мы все, слышишь, мы все наплевали на свои жизни. Я три с половиной года не был в родном доме. Я не могу увидеть своих детей даже в воскресенье, когда мне позволено с ними видеться. Да, я никогда не бегал по улице за преступниками и почти всю свою жизнь провел в офисе, но это не значит, что я пережил меньше твоего. Спроси у ребят за дверью об их жизни. Спроси, кто наслаждается ею? Спроси, приходилось ли кому-нибудь из них терять друзей и близких. И каждый второй ответит тебе утвердительно. Иди, поговори с Тамерланом, он потерял брата, который тоже был полицейским, он потерял напарника, с которым патрулировал город целых 4 года. Ты можешь представить еще какого-нибудь патрульного, который работал на улице 4 проклятых года, а? И кто из них побежал мстить? Кто доставлял нам столько же проблем, сколько доставил ты за эти несколько дней? Никто. Спроси Тамерлана, что держит его на этой работе? Его держит чувство долга перед родиной, перед народом, семьей и самое главное, перед погибшими товарищами! А чего хочешь ты? Хочешь стать убийцей и сесть в тюрьму? Хочешь завалить нашу операцию? Хочешь, чтобы мразь ушла от нас безнаказанной?