Свет, пробивающийся сквозь дверной глазок, закрыла тень, и дверь открылась. Волосы Мии были влажными после душа. Она посмотрела на Эвана, затем указала на диван. Дверь в комнату Питера была закрыта: наверное, мальчик спал.

Эван прошел к дивану и сел. Мия устроилась в кресле напротив, поджав под себя ноги. Части пистолета, принадлежавшего Мартсу, лежали в полиэтиленовом пакете на кофейном столике между ними, будто принимая участие в разговоре.

«Что, по сути, так и есть», – подумалось Эвану.

Мия осипла от плача.

– Ты… убил их?

– Нет. Но они больше никогда тебя не побеспокоят.

– Спасибо, что защитил меня. Спасибо, что защитил Питера. Я говорю искренне. Правда.

– Но?

Мия подалась вперед, приподняла пакет и опять опустила его на столик.

– Ты так быстро разобрал этот пистолет, что я даже не видела, как двигаются твои пальцы. Ты избил этих мужчин, отсидевших за разбойное нападение. Я никогда не видела, чтобы кто-то так дрался. Ты залез в квартиру через окно Питера, как чертов Человек-паук. Кто ты такой?

Эван отвернулся. Ему никогда раньше не приходилось говорить об этом. И он не собирался вступать в этот разговор. Знак «ВХОД ВОСПРЕЩЕН» с черепом и костями упал с двери Питера, когда Алонзо ломился в комнату к мальчику. Эван подумал, что Питер сейчас мирно спит.

Мия поняла, что ответа дожидаться не стоит.

– Никто ничего не знает о чистящих средствах, верно?

– Да.

– И никто не может завести с тобой разговор о твоей работе.

– Да.

– Эван Смоак. Это хоть твое настоящее имя?

– И да, и нет.

Мия беспомощно открыла и закрыла рот.