Спальня была такая же, как у Мисси, только пошире на несколько футов. На полу — дорожка винного цвета. Горели две свечи, одна на прикроватном столике, другая на комоде.

Шевельнулись простыни. Лежащая на них девушка, с бледным лицом и темными слипшимися от пота волосами, с усилием села. У нее были широкие скулы, узкий подбородок и когда-то давным-давно ее можно было бы назвать красивой. Сейчас она была как обломки крушения на пустынном берегу.

Болезнь скрывал густой грим, крепкие напитки придавали ей ложную силу. Это была та девушка, что выходила из «Тернового куста» в обществе Эндрю Кипперинга в ту ночь, когда громилы испортили Мэтью цвет лица.

Грейс Хестер смотрела на него, открыв рот. Внизу в гостиной пела Бекки, играла веселый солнечный мотив ее лира.

— Отец? — спросила девушка сонным голосом, слабым… но с какой-то надеждой.

— Нет, — тихо ответил Мэтью и вышел из комнаты, не дожидаясь, пока сердце разорвется от жалости.

Глава тридцать третья

Глава тридцать третья

Он рыбачил на любимом месте, в конце Винд-Милл-лейн на западном краю города, где Джон Файв и сказал его искать.

Вдоль улицы стояло несколько домов, столярная мастерская, кукурузное поле и новая пивоварня, которую только начали строить. Утром четверга солнце блестело на реке, ветер шевелил зеленые леса Нью-Джерси на дальнем берегу. Рыбак сидел среди серых валунов, леска уходила от ясеневого удилища в воду. Сразу за ним громоздился корпус старого торгового судна, выброшенного на скалы бурей. Обшивка была пробита во многих местах, доски переломаны, корпус медленно разрушался напором времени и текучей воды. На холме, достаточно близко, чтобы бросать на рыбака тень, стояла высокая ветряная мельница, давшая улице название. Вращающийся верх на башне развернут был так, чтобы ловить утренний бриз, и холщовые паруса надувались на медленно двигающихся крыльях.

Хотя Мэтью старался идти тихо, он знал, что его присутствие замечено. Преподобный глянул в его сторону и быстро отвернулся, не сказав ни слова. Уэйд сегодня утром совсем не был похож на недоступного священника церкви Троицы. Он был одет в серые панталоны с заплатами на коленях и вылинявшую коричневую рубашку с закатанными рукавами. На голове у него была бесформенная тряпка из некрашеной шерсти, повидавшая множество летних дождей и солнца. Одежда для рыбалки, подумал Мэтью. Рядом с Уэйдом стояла плетеная корзина для улова и подсачок.

Мэтью остановился, не доходя десяти ярдов. Уэйд сидел совершенно неподвижно, ожидая поклевки.

— Доброе утро, сэр, — сказал Мэтью.