Лично я — считаю, что Лиззи убила шестерых мужчин, которые охотились на детей в Спайтефилдсе. Они наверняка вернулись бы туда за новыми жертвами. Лиззи, к сожалению, была не в силах спасти всю невинность этих детей, потому что большая ее часть была уже потеряна к тому моменту. Но она могла сдержать распространение разложения — того разложения, что неминуемо привело бы к смерти большинства детей, их тел и душ; того разложения, что почти разрушило и уничтожило меня саму.

Вот — моя история.

Глава двадцать седьмая

Глава двадцать седьмая

Вот — моя история.

Стоило Элизабет произнести эти слова, как Мэтью почувствовал, что экипаж замедляется. Файрбоу, свернувшийся страдающим комком на сиденье напротив него, застонал и пробормотал нечто бессвязное.

— Мы останавливаемся, — нахмурилась Элизабет. — Зачем?

Мэтью выглянул в окно слева и тут же отругал себя за подобную неосмотрительность, досадливо поморщившись. После рассказа Элизабет он зарекся поворачиваться к ней спиной и тут же ослушался самого себя, а она — затылком, как и говорила, — наверняка ощутила страх, всколыхнувшийся в нем.

Стараясь не думать об этом, Мэтью вгляделся в устланный снегом пейзаж в попытке сориентироваться на местности, но разглядел лишь тусклый серый свет и длинную синюю тень лесополосы.

Воистину, тут незачем было останавливаться! И, тем не менее, скрипнув колесами, экипаж замер.

— Похоже, мы заехали в какую-то глушь, — покачал головой Мэтью. — Ты там что-нибудь видишь?

Элизабет выглянула в окно со своей стороны и пожала плечами.

— Лес, — безразлично отозвалась она, — и ничего больше.

Дверь справа открылась, и перед пассажирами предстал насквозь продрогший Джулиан.