Улыбка застыла на губах Мэрды, но глаза его оставались темными и мертвыми: безжалостные, бессовестные глаза раскрашенной куклы. Было ясно, что он намеревается убить Джулиана, а затем попытать удачу с решателем проблем агентства «Герральд». Он уже усвоил, что Мэтью — человек сострадательной натуры, и эту его слабость можно было легко использовать против него.

— Корбетт, — тихо и успокаивающе произнес Мэрда, как ребенок, уговаривающий кого-то поделиться с ним конфетами, — мы оба знаем, что ты не убийца. Ты человек закона. — Из его уст это слово звучало как ругательство. — Правосудия. Ты же не запятнаешь себя…

Мэтью нажал на курок.

Двойной выстрел снес большую часть черепа Мэрды. Маленький человечек, казалось, сложился пополам, словно лист бумаги, согнувшийся от порыва ветра, его глаза под изрешеченным черепом стали по-настоящему темными и мертвыми.

Оттолкнув с себя тело Мэрды, Джулиан тяжело застонал и попытался сесть, тут же зайдясь в приступе кашля. Сжавшись, словно в попытке удержать свое тело в целости, Джулиан продолжал кашлять, держась за травмированный бок. Вторую руку он приложил руку ко рту и отер с нее кровь.

Плохо дело.

Мэтью попытался не думать о том, насколько опасно состояние напарника — в любом случае, сейчас он ничем не мог ему помочь. Стараясь сохранить лицо ровным, он подошел к Джулиану и протянул ему пистолет.

— Возьми, — сказал он бесстрастным голосом. Когда же Джулиан взял оружие, он развернулся и пошел от него прочь.

— Эй… ты куда? — обессиленно спросил Джулиан. Он выглядел так, как будто действительно сейчас потеряет сознание, мысли его путались, боль отнимала последние силы.

— За доктором, — ответил Мэтью.

Файрбоу не успел уйти далеко — пробежал ярдов сто, не больше — когда его позаимствованные сапоги с треском провалились сквозь тонкую корку льда в болотистую почву, которая надежно сковала его, словно пара кандалов.

— Вставай, — скомандовал Мэтью, легко отыскав по его следам.

Доктор посмотрел на него. Что-то в облике и голосе Мэтью за последние несколько минут изменилось… что-то неуловимое, но, определенно, пугающее. Были эти изменения во благо или во вред? На данный момент нельзя было сказать наверняка.

— Вот ты и попался, — зачем-то добавил Мэтью. Отчего-то ему хотелось сильнее припугнуть пленника, он поймал себя на мысли, что даже получил бы удовольствие, если б Файрбоу ее немного побегал, а после можно было бы настичь его и сбить с ног, как мешок с грязным бельем. Склонившись к доктору, Мэтью угрожающе посмотрел на него и заговорил пугающе тихо: — Заруби себе на носу, меня не просто так называют Плимутским Монстром.