Тот не сопротивлялся, передал ему документы и был рад-радешенек уснуть хоть под забором, если не хватит сип дотащиться до дому.

Зильке побежал на аэродром. Хотя достойный слуга ученого относился к видимому миру с большим презрением и привык уважать явления природы не моложе третичного периода, он вынужден был заметить вокруг нечто необычайное.

Улицы Зузеля замерли. Военные патрули сторожили заводы и фабрики. Мимо Зильке пробежали два смущенных человечка - друзья министра Шперлинга, спешившие домой с митинга.

- Ничего не понимаю, - услышал Зильке торопливую речь, - рабочие себе на уме. Часть попряталась в подвалы, часть пошла добровольцами на войну. Митинг не собрал никого, кроме торговцев…

- Подождите разгрома Союза! Тогда настанет историческая минута, - мы должны будем достойно защитить…

Конца Зильке не расслышал. Человечки побежали дальше.

Аэродром находился в верхней части города, над крепостью. Здесь он попал в сплошную, слитную толпу военных шинелей. Это была эскадра французских летчиков. Вся береговая стража Рейна участвовала в воздушном походе. Маленькие плоские воздушные суденышки ждали своих всадников. Каждое вмещало двух человек - летчика и баллонометателя. Первый прыгал к мотору, второй садился в кабинку. Офицеры давали команде последние инструкции:

- Дать сражение противнику под Москвой, уничтожив по пути Ленинград, Волховстрой, Новгород, Псков, Бологое, Тверь и полотно Октябрьской железной дороги.

- Скажите, все эти баллоны начинены новым элементом? - спросил Зильке у молодого солдатика.

- Все, чем нас вооружают, начинено новым элементом! - гордо ответил француз. - Все заводы и фабрики работали без передышки тридцать восемь часов.

Зильке покачал головой с весьма странным выражением лица. Но пробраться на аэродром гражданского и дипломатического авиасообщения ему все-таки не удалось: командир поднял белый платок, и ласточки, одна за другой, принялись вылетать в небо. Задрав головы, тысячи людей глядели, как белые птички описали дугу, собрались стайкой, выстроились треугольником и плавно понеслись через Рейн к западной границе, где их поджидала целая воздушная флотилия.

Тут только Зильке выбрался из толпы и добежал до своей машины. Летчик выслушал его, выпуча глаза.

- Да ведь это сумасшествие! - воскликнул он, - Вылететь я вылечу, но мы с вами покатаемся в облаках не хуже Юпитера-громовержца. Ведь вся воздушная полоса объявлена зоной газовых действий. Зангезур принадлежит Союзу. Даже если мы до него доберемся, нас не подпустят к нему на пушечный выстрел.

- Садись! - упрямо ответил Зильке, хватая летчика за шиворот. - Садись и делай свое дело, если не хочешь прослыть шлаком самого скверного сорта.