«Ишь, нахохлился», — подумал Робин, оценив гордую осанку сарацина.

— Мы с тобой уже давно не юноши, которые сломя голову бросаются в пучину боя. Могут ведь и без головы оставить, а, Саланка?

Саланка исподлобья взглянул на друга и, ничего не отвечая, пришпорил коня.

«Сарацин есть сарацин, — подумал Робин, — горячая кровь».

— Торстведт, а что означает этот символ на твоем амулете? И у твоего сына точно такой же. Он напоминает мне меч с двумя лезвиями, но с одной рукоятью. Может быть, раскроешь его секрет?

— Тяжело открыть распахнутую дверь, — заметил Торстведт, вглядываясь в тропу, которая становилась все шире и выводила всадников на торный шлях. — Разум и воля остры, но рука их держит одна.

— Неплохо сказано, — вновь ухмыльнулся Саланка, впрочем, с некоторой недоверчивостью. — На моей родине, в Сирии, много мудрых людей и много храбрых воинов, но никому еще не удалось совместить в себе первое и второе.

— И даже великий Саладдин? — с ответной иронией в голосе спросил Торстведт.

— О! Саладдин — великий человек. Но и ему не примирить эти два острия.

— И все-таки, Саланка, ты не будешь отрицать, что Саладдин — отменный правитель, — вмешался в спор Робин.

— Но и отменный правитель не может отменить свою смерть, — продолжал Торстведт, придерживая за гриву своего черного иноходца.

— Что ты хочешь этим сказать? — даже несколько приподнялся в седле Саланка.

— Я хочу сказать, что если у бутыли отсечь дно, то эль вытечет быстрее, чем это дно приставят.

— Что на юге, что на севере — все одни и те же мудрствования. Без толку все это, — раздасадованно возразил Саланка, объезжая своих собеседников.

— Я ведь помню тебя, Робин, — не сводя взгляда со спины сарацина, продолжал Торстведт. — Тогда, у шерифа, ты и твои друзья вели себя не лучшим образом, но нет такой памяти, которая была бы сильнее вспоминающего. Я не держу на тебя зла. И все, что мне надо сейчас, — это увидеть Расти живым. А там… Будем видеть.

Это последнее «будем видеть» удивило Робина, но на протяжении всей последующей беседы ему так и не удалось выудить из скандинава ни малейшего намека.

Глава десятая

Глава десятая

Ничто не помешало путникам добраться к ночи до окрестностей Лестера. Затем после недолгого сна они продолжили путь — вновь по лесной дороге, и к утру уже пересекли границу графства Йоркширского. Торстведт, равно как и Робин, вот уже вторую ночь и вовсе не смыкал глаз, а именинник Саланка проспал не более часа. Сидя у небольшого костерка, норвежец, иногда приходивший в более или менее сносное расположение духа, поведал собеседникам о кое-каких занятных происшествиях, приключившихся с ним за время пиратских рейдов и экспедиций.