– О, с ними все хорошо. Если честно, я бы посоветовал тебе переговорить с остальными прежде, чем проснутся пираты. Иначе ни словечка вставить не сможешь!

– С остальными? – удивилась София.

Словно в ответ, у фальшборта древесного корабля появилась фигура.

– Привет! – размахивая тростью, крикнул старик.

– Мартин? – вскричала София и шагнула вперед.

– И Вересса с ним, – сказал Тео. – Ах да, и еще Майлз.

– И Рен, – добавил Эррол.

София недоуменно покачала головой, торопясь встретить Мартина возле трапа.

– Милая Софочка, – тепло обнимая ее, сказал старый ученый. – Как я рад новой встрече с тобой! Как я рад, что ты жива и здорова! Вижу, ты повзрослела, набралась мудрости…

Она улыбнулась, снизу вверх разглядывая ясные глаза и морщинистые щеки ученого. Это была встреча близких людей.

– Мартин! – повторила она. – Поверить не могу, что вы правда здесь!

Мартин Метль счастливо рассмеялся:

– И я не могу! Я здесь, с тобой! У подножия величайшего в мире ботанического чуда! – И он с торжеством воздел трость. – Сколько всего упущенного надо нагнать!

Этим они и занялись – стали наверстывать упущенное. Все товарищи Софии по путешествиям – за исключением Казановы, отбывшего накануне, чтобы уверить Дымку в счастливом завершении поездки к Жуткому морю, – наконец собрались вместе. По ходу этого счастливого дня София все не могла прийти в себя от изумления: неужели ее дорогие друзья действительно собрались в одном месте? Майлз и Тео, Каликста и Барр, Мартин и Вересса, Златопрут и Эррол, Горькослад и Дурман… и, конечно, Ричард Рен, ставший куда более похожим на себя прежнего, ведь татуировки Индий постепенно выцвели на его коже.

Глубоко растроганная, София следила, как уроженцы разных стран и эпох, иные из которых прежде между собой не встречались, общались и начинали дружить так, словно всю жизнь знали друг друга. С точки зрения девочки, не хватало лишь одного человека – Шадрака. Глядя на собравшихся друзей, она старалась запечатлеть в памяти эти мгновения, чтобы удалось зарисовать в альбоме и по возвращении домой рассказать дяде. Они толпились на палубе болдевелы: Майлз стоял возле мачты и бурно жестикулировал, споря с Тео, причем тот откровенно радовался спору. Каликста в льняных юбках уплетала голубику, задрав ноги на стул. Барр дремал, прикрыв шляпой лицо. Мартин, в засученных штанах, беседовал со Златопрут; Вещая с нескрываемым интересом изучала его ноги, серебряную и деревянную. Вересса, облокотившись шипастыми руками о перила, описывала Эрролу их путешествие из Нохтланда. Ричард Рен развлекал Дурман фигурками из бумаги. Сама София и Горькослад наблюдали, как австралийский капитан складывал и раскладывал, подрезал и кроил, пока у него на ладони не возникла миниатюрная мышь. Дурман в восторге смеялась, с лица Рена не сходила довольная улыбка. София думала о том, что, невзирая на разницу в происхождении, различное платье и временами несовместимое чувство юмора, у всех этих людей было очень много общего. Они руководствовались принципами. Они были мужественны. И они помогали сотоварищам-путешественникам.