К шести утра они вновь были в пути и в этот день преодолели перевал Тагланг Ла. Пять тысяч триста тридцать метров. На вершине Аня, несмотря на общую слабость, вышла позировать перед жёлто-синей каменной вехой, больше похожей на святилище или монумент. Максим нехотя согласился сфотографировать её, однако от совместного снимка отказался.

– Поехали, – позвал он, заметив, что Аня не торопится возвращаться в машину. – Путь ещё долгий.

После Тагланг Ла дорога по большей части вела вниз. Они приближались к Леху, и Максим уже не знал, захватывает у него дух от постоянных перепадов высоты или от возраставшего волнения. Ведь он понимал, что от встречи с отцом его отделяла одна короткая ночь.

Горы в низине стояли бордово-коричневые с зелёными витиеватыми прожилками, будто гигантские настольные рамки с перетекающим в глицерине песком. Вдоль мутных речек возвышались светло-жёлтые песчаные останцы, в основании которых суетились звери – отсюда неразличимые, но во многом похожие на поджарых сурков.

Встречные поселения были исключительно палаточными или барачными, по десять-двадцать бараков на степном пустыре. Их жители растягивались цепочкой на несколько километров вдоль дороги: ударяли киркой по камням в кюветах, плавили в канистрах битум и, смешав его с галькой, небрежно латали самые безобразные из найденных выбоин. Несколько раз Максим замечал и военные лагеря с зелёными казармами, размеченными вертолётными площадками, однако те, несмотря на общую ухоженность, казались вымершими.

Вообще не верилось, что в этих совершенно бесплодных условиях может теплиться хоть какая-то человеческая жизнь, и встречные сёла одновременно говорили о непоколебимости и отчаянной бедности их жителей.

За пятьдесят километров до Леха началась полностью асфальтированная дорога, местами обозначились разделительные полосы. Машин стало больше, появились мотоциклы и гружённые поклажей велосипеды. Поселения у обочины теперь встречались расчищенные от камней и песка, с зелёными рощицами и ухоженными святилищами, а военные базы стояли куда более оснащённые.

К вечеру наконец добрались до безбрежного, затерянного среди гор оазиса – миновав белоснежные ступы и разбросанные по холмам монастыри, въехали в древнюю торговую столицу Ладакха, в город Лех.

Самогó города толком не увидели. Переночевали в гостинице, утром оформили разрешение на въезд в Нубрскую долину, а в одиннадцать уже сидели в стареньком «шевроле», водитель которого обещал к вечеру доставить их в Хундер по адресу, указанному в синей записке. Дорога сразу повела на кручи северо-восточных отрогов, и Максим понял, что им предстоит очередной день горных перевалов.