— Ну как? — Сенька лучился самодовольством.

Он мог лучиться. А я вот полный идиот. Не мог догадаться посмотреть кожу! Что стоило? Чего я такой деревянный? Что у меня с мозгом-то? Почему он догадался, а я не догадался? Может, он на самом деле умней? Может, я на самом деле тупой? Почему клад, или метеорит, или… ну я не знаю, что там спрятано, нашёл именно он? Почему у меня ничего не получается?

Я неуспешный человек. Наверное, так оно и есть.

— Ну, чего молчишь? — Сенька ткнул меня пальцем. — Обалдел совсем?

Обалдел. Сам отдал в его руки. Хотел, называется, разыграть. Разыграл. Почему везёт всегда ему?

— Ты кому-нибудь это показывал? — спросил я.

Мне было плохо. Невероятно плохо.

— Что я, баран, что ли! Не дурак, сам знаю, что нашёл. Я уже с картой даже нашей сравнивал — подходит! Место определил почти с точностью. Там болота! И место такое, никто там не искал! Никому и в голову не могло прийти…

— Погоди, — остановил я брата. — Не спеши, надо всё продумать…

Что же это выходит… Раньше старый дом принадлежал учителю истории, Геннадий Иванович о нём тогда рассказывал. А если это действительно не Секацкий? И не метеорит? А если это… клад? Откуда? В наших местах ведь никогда ничего не происходило…

Тут я чуть не подпрыгнул. Я вспомнил о Пугачёве, про которого рассказывал тот же Геннадий Иванович! Об отрядах Пугачёва здесь, у нас. А если это на самом деле Пугачёв? У меня выскочил пот. Я даже язык себе прикусил, стараясь не выдать накинувшегося волнения. Золото бунтовщицкое так ведь и не нашли!

А что, если так: старый учитель истории искал метеорит и наткнулся на клад Пугачёва? Тогда времена были лихие, он решил попридержать информацию, а потом умер неожиданно… А клад там до сих пор лежит!

— Так и быть, — гадким голосом сказал мой брат. — Когда возьмём метеорит, я тебе десять процентов выделю!

И Сенька покровительственно похлопал меня по щеке.

— Послушай теперь меня, — негромко сказал я. — Послушай и не перебивай. То, что я скажу, — это очень важно. Ты сейчас возьмёшь эту кожу и спрячешь её. Не знаю где, но спрячешь. А где-то через неделю мы этим займёмся. Понял?

— Я займусь, — сказал он. — Я займусь. Нет, конечно, ты можешь мне помогать…

Я поймал его за шею, рывком притянул к себе — чуть лбами не стукнулись. Сказал. Спокойно так, не повышая голоса:

— Слушай меня. Если Озеров узнает, что это ты его музей бомбанул, он тебе ноги выкрутит. Ты понял?!

Сенька дёрнулся, но я прихватил его покрепче и нажал сильнее.

— А Озеров может узнать! Он это может влёгкую узнать! Ты понял?!