— Да! — плаксиво пискнул он. — Понял! Понял я…

Я оттолкнул его, он стукнулся об полку, на пол свалилась книга. «Последняя война». Прощай, профессор Блэксворт. Редкая дрянь.

— Пошёл вон, — сказал я.

— Ты чего? — обиженно сказал Сенька. — Да я так просто… Как хочешь… Я и хотел тебе предложить, но если ты так хочешь, то пусть всё будет так…

Сенька стал вдруг послушным и спокойным и даже маленьким, таким, каким и надлежит быть младшему брату.

— Пошёл вон, — повторил я.

Снаружи что-то брякнуло, Сенька скупым движением кулака смял кожу, затем спрятал её в карман. Ну хоть не съел.

— Завтра договорим, — сказал я.

Сенька кивнул, поднял книжку, вернул её на полку и исчез.

Клад — это хорошо, думал я. И метеорит — это тоже хорошо. И вообще всё хорошо. Всё хорошо.

Я думал. Как мы будем искать метеорит, то есть клад, как мы будем его откапывать и заявлять на него права, как будем тратить полученные деньги, я фантазировал и придумывал и не мог никак остановиться, и постепенно мне стало казаться, что всё это сон. Что Сенька, и его кожа, и весь этот рассказ — это всё мне приснилось, привиделось на границе сознания, я устал от всех этих мыслей и уснул снова.

Я проснулся во второй раз, почувствовал на лбу шершавую холодную руку. И сразу понял, что это бабушка.

— Всегда знала, что мой сын — кретин, — сказала бабушка. — Но никогда не думала, что такой.

Я вспомнил про клад, и мне в голову пришло, что никакого клада-метеорита нет, Сенька решил меня разыграть. Каким-то образом он узнал, что я его разыграл с ошейником, и решил в ответ разыграть меня. И теперь я попадаю в довольно сложную ситуацию. Что мне делать? Продолжать ему подыгрывать или сказать, что я обо всём догадался?

Ладно.

— Ты что? — Бабушка взяла меня за подбородок, повернула к себе: — Голова не кружится? Не тошнит? Сколько пальцев видишь?

Бабушка сунула мне под нос два пальца.

— Восемь, — ответил я.

— Всё в порядке, — с облегчением выдохнула бабушка. — Сотрясения нет. Ну-ка, лежи спокойно…

Бабушка подцепила меня за веки, блеснула бодрым глазом.