«Пурга и позёмка вынуждали нас снова и снова выкапывать из сугробов лошадей и делать им убежище от ветра.

Воздвигнутые нами стенки служили надёжной защитой, но сани, подпиравшие их по бокам, на концах были полностью погребены под сугробами, а палатку, стоявшую у наветренной стороны укрытия, сотрясал отражаемый им ветер и заносил снегом выше входа. После полудня снегопад прекратился, но позёмка продолжала мести. Снэтчер разнёс копытами часть защитной стенки перед собой, Джию тоже лягался больше обычного.

Все пони имели довольно жалкий вид: несмотря на защиту, они с ног до головы были покрыты заледеневшим снегом, и сорвать его удавалось лишь с большим трудом»[182].

К вечеру позёмка окончательно утихомирилась, но ветер, достигавший силы 4 балла, продолжал налетать с досадным упорством. Тем не менее в полночь партия Аткинсона вышла в путь. И вот почему:

«Пока что скала Касл ещё хорошо просматривается, но на следующем переходе её закроет северная оконечность острова Уайт — и тогда прощайте надолго, все знакомые наземные ориентиры»[183].

«Пока что скала Касл ещё хорошо просматривается, но на следующем переходе её закроет северная оконечность острова Уайт — и тогда прощайте надолго, все знакомые наземные ориентиры»[183].

В последующие сутки (8–9 ноября)

«выступили в полночь, шли очень хорошо. В такую погоду санный поход доставляет истинное удовольствие. Горы Дисковери и Морнинг, к которым мы постепенно приближаемся, красиво выделяются в общей горной панораме. Мы уже недалеко от северной оконечности мыса Блафф. Утром в лагере собрались все партии; это напоминало собачью свадьбу, и Джию убежал!»[184]

«выступили в полночь, шли очень хорошо. В такую погоду санный поход доставляет истинное удовольствие. Горы Дисковери и Морнинг, к которым мы постепенно приближаемся, красиво выделяются в общей горной панораме. Мы уже недалеко от северной оконечности мыса Блафф. Утром в лагере собрались все партии; это напоминало собачью свадьбу, и Джию убежал!»[184]

Зато следующий переход протекал в совершенно иных условиях. Дул ветер силой 5–6 баллов, шёл снег.

«Поверхность местами очень скользкая, а там, где она твёрдая, на застругах, непрестанно кто-нибудь падает или спотыкается. В воздухе разлита муть, видно так мало, что кажется, будто идёшь сквозь облако, хотя снегопад слабый. Мыс Блафф полностью закрылся, усилились признаки, обычно предвещающие пургу. На привале для ленча партия Скотта перепаковалась и последовала за нами. Часа через полтора мы догнали Аткинсона, поставившего лагерь, и не без радости последовали его примеру, так как всё время приходилось не только преодолевать сопротивление встречного южного ветра, но и сильно напрягать зрение, стараясь рассмотреть следы на снегу»[185].