«19 января.

Великолепное ясное утро с лёгким юго-западным ветром. Во время завтрака пришил к моей зелёной шапке лоскут — чтобы на марше ветер не задувал сзади под воротник. Поставили на сани мачту с парусом и направились на север, на гурий Амундсена, а затем по нашим собственным следам, но в обратную сторону. По ним дошли до следующего гурия и наконец до чёрного флага, где у нас был лагерь 58. После этого с чувством облегчения оторвались от следов норвежцев и до самого ленча шли по своей старой колее. Сделали восемь миль.

После полудня миновали гурий 2 по маршруту англичан.

Благодаря свежему попутному ветру скольжение приличное.

Правда, мне, пешему, идти тяжело, но что усталость — пройти бы побольше. Всего за день сделали 16 [миль], завтра после ленча должны добраться до Последнего склада. Вскоре после полудня небо нахмурилось, в конце дня пошёл довольно сильный снег, спустилась дымка, вызванная ледяными кристаллами, появилось ложное солнце.

20 января. Утром снова свежий попутный ветер, наполняющий наш парус. Насколько лучше, когда ветер дует в спихну, а не в лицо! Позднее видимость ухудшилась, но после часа дня мы увидели Последний склад, а в 1.45 были около него. Красный флаг на бамбуковом древке, весёлым трепыханием приветствовавший наше возвращение с полюса, обещал в изобилии жизненные блага, зарытые под ним. Наша жизнь на плато целиком зависит от складов, поэтому мы с радостью приветствуем одинокие маленькие гурии. Из этого склада, называемого Последним, мы вынули еды на четыре дня, бак с керосином, немного метилового спирта [для лампы] и кое-что из оставленных личных вещей. Бамбуковое древко флага приладили к полу палатки: оно теперь будет нашей мачтой взамен временной — подобранной на полюсе сломанного полоза от амундсеновских саней.

Утром шагали очень долго — хотелось добраться до склада, поэтому после ленча шли меньше обычного. Ветер усилился до крепкого с отдельными могучими порывами, метёт позёмка.

Будь он встречный, идти было бы прескверно. Через час ходьбы я перевязал мои постромки ближе к „корме“ — так легче управлять санями. К сожалению, под конец поверхность была песок да и только, но всё же мы одолели 16,1 мили; лагерь ставили при холодном ветре, который через несколько часов превратился в пургу. Хорошо, что наш склад цел и невредим.

21 января. За ночь ветер усилился до 8 баллов, сильный снегопад. Утром пуржило так, что и думать о выходе нечего.

Ветер был бы нам кстати, но при таком снегопаде почти невозможно ориентироваться из-за плохой видимости. Решили выжидать и выйти при первых признаках прояснения. К счастью, пурга оказалась непродолжительной, вместо обычных двух дней она длилась лишь до полудня, и в 3.45 мы уже мчались под раздутым парусом. Бежать на лыжах было хорошо, а я, пеший, увязал в рыхлом снегу. Как бы я был рад дорогим моим стареньким лыжам! Но до них — увы! — ещё около 200 миль. Потом ветер улёгся, и я занял моё прежнее место посередине упряжки. Прошли 5,5 мили и поставили лагерь. Очень помогают находить дорогу старые гурии и наши следы, кое-где занесённые снегом и закрытые застругами, но всё же легко различимые.