В то утро Гаррисон обрадовал репортеров, подтвердив, что циркулирующие слухи о нем и юной мисс Энни Говард являются обоснованными и что они планируют сочетаться законным браком 16 ноября.

Само торжество началось после полудня, когда он, поднявшись на трибуну, выступил перед собравшимися мэрами с речью. По мнению друзей, он никогда не выглядел таким красивым, таким жизнерадостным.

Он высоко оценил замечательные преобразования, произошедшие в Джексон-парке. «Вы только взгляните на него теперь! – призвал он своих коллег. – Эти здания, этот зал; многовековая мечта поэтов воплотилась в жизнь благодаря неистовому вдохновению архитекторов». Призывая собравшихся в свидетели, он объявил: «Я и сам воспрял духом (наверняка это был намек, адресованный мисс Говард), и я верю, что еще увижу тот день, когда Чикаго станет самым большим городом Америки и третьим по величине городом на земном шаре». Ему было уже шестьдесят восемь лет, но он объявил, обращаясь к аудитории: «Я намерен прожить еще не менее полувека и в конце этого срока увидеть, как будет трястись Лондон от страха, что Чикаго его превзошел…»

Глядя на мэра Омахи [214], он великодушно предложил ему сделать Омаху пригородом Чикаго.

Сменив тему, он продолжал: «Я чувствую себя подавленным и нездоровым, когда, глядя на эту величественную выставку, думаю о том, что ей суждено превратиться в прах», – он надеялся, что снос ярмарочных строений можно будет осуществить быстро, и процитировал недавнее замечание Бернэма: «Пусть она проходит; она должна пройти, а поэтому пусть она проходит». Так давайте же поднесем к ней горящий факел и сожжем ее. Я согласен с Бернэмом. Если мы не можем сохранить ее в нынешнем виде даже до следующего года, я за то, чтобы поднести к ней факел и сжечь ее. Пусть она уходит в сияющую высь к вечному небу».

* * *

Прендергаст потерял терпение. Его визит в офис корпорации адвокатов – ведь по всем правилам, это был его офис – закончился тем, что его подвергли унижению. Они открыто насмехались над ним. Самодовольно ухмылялись. Ведь Гаррисон обещал ему эту работу. Что же он должен сделать, чтобы привлечь к себе внимание мэра? Все посланные им почтовые открытки ни к чему не привели. Никто не ответил ему, никто не принял его всерьез.

В День американских городов, в два часа дня Прендергаст вышел из дома своей матери и пошел к обувному мастеру на Милуоки-авеню. Он заплатил сапожнику четыре доллара за бывший в употреблении шестизарядный револьвер. Он знал, что револьверы этой модели не гарантированы от случайного выстрела при толчке или падении, поэтому он зарядил барабан пятью патронами, а гнездо напротив бойка оставил пустым.