В этом смысле она мало отличалась от своего мужа.

«Мао повсюду мерещились заговоры, — рассказывал его врач. — Он мистически боялся яда. Я впервые почувствовал его паранойю, когда Мао заподозрил, что его плавательный бассейн отравлен. В какой-то момент ему показалось, что его болезнь вызвана ядом, которым пропитали дом, где он разместился».

По словам его личного доктора, написавшего мемуары (в Китае они запрещены), у Мао были весьма странные привычки и вкусы. С 1949 года, с того момента, как он стал главой государства, Мао не принимал ванну. Его каждый день растирали горячими полотенцами и делали ему массаж, а парикмахер укладывал волосы. Мао наслаждался властью. Он любил хорошую жизнь, и власть позволяла ему вести такую жизнь. Доктор описал, как развлекался вождь коммунистов.

Советские врачи диагностировали у Цзян Цин рак. Ее облучали, она очень страдала, но поразительным образом преодолела неизлечимый недуг, подобно Солженицыну. Возможно, это свойство особо сильных натур.

Болезнь Цзян Цин разрушила семейные отношения. По мнению историков, Мао Цзэдун потерял интерес и к четвертой жене. «Я видел, — свидетельствует личный врач Мао, — что его жена при всех ее привилегиях и окружающей ее роскоши глубоко несчастна. Игры Мао с женщинами становились все более явными и Цзян Цин очень нервничала. Но были и другие причины, заставлявшие ее чувствовать себя несчастной. Цзян Цин сжигали политические амбиции…»

А Мао предпочитал общество юных и здоровых женщин. «Я сопровождал Мао на танцы, — вспоминал личный врач вождя, — и мог видеть, как председатель уводил молодых партнерш в свою комнату, чтобы "отдохнуть" вместе с ними… Для большинства китайцев перехватить взгляд Мао было счастьем. Те, кому удалось подать руку председателю, несколько недель не мыли руку. Друзья и знакомые приходили к ним, чтобы коснуться руки, которую пожал председатель Мао… Когда Мао уставал от них, и райская жизнь заканчивалась, они выходили замуж за молодых людей из охраны или обслуги или просто исчезали».

Жена исчезнуть не могла.

Однажды ее увидели рыдающей. «Не говорите никому, — попросила Цзян Цин. — Никто не может победить председателя в политической борьбе. Никто не может превзойти его и в обладании женщинами».

«Мао, — писал его врач, — и Цзян Цин достигли взаимопонимания. Он согласился предоставить ей видную общественную роль, обязался не оставлять ее и не разводиться. Взамен Цзян Цин обязалась не реагировать на молодых женщин в его спальне. Цзян Цин смогла наконец удовлетворить свои политические амбиции. Она изменилась. Она шагала энергично, держала спину прямо, и больше не жаловалась на здоровье. Ее не беспокоили ни яркие огни, ни шум, ни сквозняки. Головные боли прошли. Она больше не нуждалась в услугах доктора».