— Антибиотиками мы стараемся не пользоваться, — порадовал меня главный врач прогрессивным взглядом на современную медицину, но, заглянув мне в горло, выписал именно антибиотик.

Главному врачу — пятьдесят восемь лет. Из них семнадцать он провел в этой больнице. До этого работал в городе, сюда перебросили решением уездного парткома «для укрепления деревенской медицины». В больнице тридцать два врача, шестнадцать медсестер, японский компьютерный томограф и допотопное зубоврачебное оборудование, на которое больно даже смотреть.

В кабинете главврача к потолку был прикреплен вентилятор, большой, как вертолетные лопасти. Летом в Шанхае, говорят, очень жарко. Но когда я оказался в больнице, безумно холодно было не только на улице, но и в палатах, где больные лежали, забравшись под одеяло в ушанках и теплых халатах. На тумбочках — связки бананов и термосы. Горячей воды в больнице нет, и в палатах не топят.

Прописанные мне главврачом капсулы я старательно глотал. Но, открывая коробочку, всякий раз с содроганием вспоминал холодную больницу, и эти воспоминания явно лишали китайское лекарство его целительных свойств…

Верные своему убеждению, что все прибывающие к ним иностранцы умирают с голода, китайцы обрушивают на гостей все великолепие своей кухни. Блюда подаются одно за другим нескончаемой чередой, и китайцы следят затем, чтобы тарелка гостя не пустовала. Во время трапезы следуют бесконечные тосты, в которых китайцы могут соперничать с кавказцами.

Большинство тостов — за здоровье гостя и за дружбу. При этом звучат бодрые выкрики: «гамбэй» — пей до дна! Бокал или рюмку надо осушить залпом. Предложивший тост следит затем, чтобы не было обмана, и, лихо опрокинув свой бокал, показывает гостю, что надо следовать китайским традициям. Поэтому настроение участников трапезы быстро поднимается.

— В семь утра будьте готовы, — предупредили меня накануне. — Поедем на важную встречу. Только не опаздывайте.

Я вышел из гостиницы без пятнадцати семь, чтобы не заставлять себя ждать.

До половины восьмого простоял спокойно. Машина, которая должна была приехать за мной, не пришла и в восемь. Я плохо понял своих хозяев и перепутал время, или с ними что-то случилось? Дурацкая ситуация. Что делать: ждать на улице или подняться в номер — вдруг планы изменились, и именно сейчас они мне звонят?

Решил вернуться. Когда я вышел из лифта на последнем, двадцать восьмом этаже новенькой пекинской гостиницы, меня встретил улыбкой молодой встрепанный парень с тряпкой в руках. Он по очереди вызывал к себе каждый из пяти гостиничных лифтов, чтобы их помыть. Он отступил в сторону, пропуская меня, и по-русски сказал почему-то: «Спасибо». Я попытался заговорить с ним, но его познания в языке северного соседа исчерпывались одним словом.