У него двое детей. Старшего сына во время культурной революции отправили на перевоспитание в деревню. Затем он получил возможность окончить университет, учился и в США. Младший сын служил в армии, работал на заводе.

Дэн сам выбрал Цзян Цзэминя и назначил его на этот пост. У них сложились хорошие отношения. Дэн Сяопин предпочитал зимой отдыхать именно в Шанхае. Цзян Цзэминь создал Дэну все необходимые условия для отдыха и имел возможность много времени проводить с Дэном, беседовать с ним. Так шел к власти и Михаил Сергеевич Горбачев, у которого в Ставрополье отдыхал и Юрий Андропов, и другие члены политбюро. Цзян Цзэминь был симпатичен Дэну еще тем, что твердо управлял Шанхаем и не имел связей в Пекине.

В 1955 году будущий генеральный секретарь год стажировался в Москве на заводе ЗИЛ (тогда он назывался ЗИС). Поэтому он немного говорил по-русски (а также по-румынски и по-английски). На встрече лидеров Шанхайской организации сотрудничества Цзян Цзэминь спел куплет из «Калинушки», на память читал «Жди меня» Константина Симонова. Он любит поэзию и, как говорят, сам пишет стихи. В узком кругу охотно поет арии из популярных китайских опер. Играет на бамбуковой флейте, на фортепьяно, на губной гармошке.

Поначалу Цзян Цзэминя считали временной фигурой. Казалось, ему не хватает опоры в аппарате. В отличие от своих предшественников он не изучал власти. Он улыбался, рассказывал анекдоты, любил в разговоре подпустить иностранное словечко. Он легко устанавливал неформальные отношения с иностранными партнерами, что было немыслимо для других китайских вождей.

«Во время нашей встречи, — вспоминала руководившая американской дипломатией Мадлен Олбрайт, — китайский лидер был любезен и изо всех сил старался показаться космополитом. Он расцвечивал свой разговор репликами на русском языке, сыпал английскими цитатами, читал стихи. Когда Цзян улыбался, а это случалось часто, он напоминал мне Чеширского кота».

Цзян Цзэминю трудно давалось восстановление отношений с Соединенными Штатами после трагедии на площади Тяньаньмэнь. После своего назначения в ноябре 1989 года он пригласил Генри Киссинджера, к которому в Пекине питают особую привязанность. Генеральный секретарь просил передать в Белый дом: «Между США и КНР нет серьезных разногласий помимо тайваньской проблемы. У нас много общих интересов. Что касается Китая, то мы держим дверь открытой. Мы готовы откликнуться на любой позитивный жест США».

Цзян поделился с американским гостем собственными соображениями относительно событий на площади Тяньаньмэнь. Китайское правительство психологически не было готово к этим событиям. По его словам, героев там было немного — как среди студенческих лидеров, так и среди партийных, которые проявили свою неэффективность перед лицом беспрецедентного вызова.