— Насколько я знаю, заметный след в судьбе вашего отца оставила и еще одна женщина — из Белоруссии. Кто она такая и когда все это произошло?

Элла Г.: В 1928 году, в Минске. Мама была в положении и плохо себя чувствовала. К ней приходили чем-то помочь и просто навестить подруги, в том числе и эта женщина. Она появлялась одна и засиживалась допоздна, чтобы отец потом проводил… В результате в 1929 году родилась дочь. Все сразу поняли от кого. Общество-то маленькое, все друг у друга на виду… У отца были большие неприятности. Состоялся даже суд по поводу алиментов.

Году где-то в 51, когда я училась в аспирантуре, мне позвонила некая женщина и сказала, что пишет диссертацию на близкую моей тему и хочет сообщить какие-то моменты. Я попалась на эту удочку. На встречу по указанному адресу отправилась с мужем. Он остался у подъезда, а я зашла в одну из комнат коммунальной квартиры. И вдруг увидела на стене фотографию отца с надписью его почерком — «Маргарите». У меня земля уплыла из-под ног, поскольку о существовании сестры я тогда даже не подозревала. А она что-то говорила о том, что нуждается в сестрах, общении… Дома я еле дождалась, когда отец вернется с работы, и потребовала объяснений. Вот тогда-то мне и рассказали об этой истории.

Вскоре после рождения ребенка ее мать вышла замуж за человека, который удочерил Маргариту. Потом он погиб на фронте. И мать Маргариты решила открыть правду дочери об ее отце. Девушка приезжает в Москву, появляется у отца на работе… Он помогает ей поступить.

Видимо, поняв за это время, что собой представляет Маргарита, отец уже тогда, при нашем объяснении, категорически запретил мне поддерживать с ней отношения. А на следующий день у нас сменили все телефоны.

Но и тогда Маргарита не оставила нас в покое. Поджидала меня у издательства, где я уже работала, и просила передать отцу письма. Я по какой-то своей идиотской доброте передавала. А в них, как потом мне рассказала мама, были сплошные требования денег.

Ирина Мастыкина встретилась с Маргаритой и ее сыном Георгием. Они рассказала ей «свою правду».

— Сколько лет прожила Мария Николаевна?

М. Г.: Мама пережила отца на десять лет и умерла в возрасте 87 лет, в Москве. Здесь же она похоронена. Мама никогда не участвовала ни в каких интригах, сохранила здравый ум, память и последние два года, что прожила у меня в Москве, надиктовала мне свои воспоминания об отце.

— А с Александрой Дневной вы были знакомы?

М. Г.: Нет, она поставила условие отцу вычеркнуть меня из его жизни. Через своих подружек она собирала обо мне разные сведения и передавала их отцу в искаженном виде. Она почему-то очень боялась моего знакомства с ее дочерьми. Что же касается Галины Александровны, то после нашего знакомства с ней она установила правило еженедельно устраивать для меня и папы у себя на улице Горького обеды. Видимо, через меня хотела приблизиться к отцу и получше его узнать. Она постоянно удивлялась, как это отец столько лет живет с нелюбимой женщиной. До 57-го года — года рождения Маши — Галина Александровна мне была очень симпатична. Она играла роль эдакой волшебницы. Любила дарить моему маленькому сыну какие-то мелочи. Однажды привезла мне из Болгарии черный искусственный каракуль на шубу, из Румынии — модельные туфли. Она постоянно интересовалась и моим бытом. Словом, была мне близким человеком, глубоко заинтересованным в новом семейном благополучии.