Будучи предупрежден об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний по ст. 89 УК УССР, свидетель показал:

Весной 1939 года, после окончания школы официантов во Львове, я не мог найти работу и уехал в Краков, где меня застала война и оккупация Польши гитлеровской Германией. В Кракове я работал официантом в одном из казино. В начале 1940 года среди украинцев, находящихся в Кракове, начались разговоры о том, что вскоре, возможно, будет война с Советским Союзом и всем украинцам необходимо организоваться. С этой целью многие украинцы, и я в том числе, отправились из Кракова в город Криницу, где под руководством немецких инструкторов проходили предварительную войсковую подготовку. Нас собралось здесь больше 200 человек, и мы пробыли в Кринице два — два с половиной месяца. Затем мы были переведены в город Нойгаммер в Германии, где были расположены немецкие военные лагеря. В Нойгаммер прибыли также другие группы украинцев из других мест и из них был сформирован батальон под названием «Нахтигаль», но мы сами между собой именовали его украинским легионом.

Батальон был сформирован в составе 4 рот численностью около 1 000 человек. Всех нас обмундировали в немецкую солдатскую форму вермахта. Батальон возглавлял немецкий офицер по фамилии Херцен и один из руководителей оуновцев — Роман Шухевич. Командирами рот, взводов и отделений были немецкие офицеры и фельдфебели, а заместителями их являлись украинцы, знающие немецкий язык, которые и осуществляли обязанности переводчиков. Кроме того, те, кто не владел немецким языком, усвоили немецкую команду. В Нойгаммере мы проходили воинскую подготовку в пределах пехотного подразделения. 18 июня 1941 года из города Нойгаммер мы прибыли в район Радымно, на границу Польши и Советского Союза. Здесь нам стало известно, что наша часть подготовлена для выполнения специальных заданий в связи с предстоящей войной с СССР.

В Радымно всем нам были выданы отличительные знаки: желто-голубые полоски для погон и металлический значок в форме «трезуба», который носился на левой стороне груди.

После нападения гитлеровской Германии на Советский Союз наша часть в походном пешем порядке направилась через город Яворов^[1642] с непродолжительными остановками в пути следования и 29 июня 1941 года прибыла в город Янов подо Львовом. В боях мы участия не принимали, а следовали в тылу передовых немецких частей. В лесу под Яновом я впервые увидел в сборе командование нашего батальона. Туда же прибыл немецкий офицер в чине оберлейтенанта или гауптмана ^[1643], который, как говорили, являлся представителем высшего командования и фамилия которого, как я узнал затем, была Оберлендер. Вместе с Херценом, Шухевичем и другими офицерами у них было какое-то совещание, а затем нам объяснили, что мы должны принять участие в занятии Львова. Когда выяснилось, что Львов занят передовыми немецкими частями, был отдан приказ нашему батальону войти в Львов в строевом порядке с песнями на украинском языке. В этих песнях были слова: «смерть, смерть, ляхам смерть, смерть московско-жидовской коммуне, нас до бою ОУН нас веде». В городе Львове наш батальон был размещен в различных местах. Взвод, в котором находился я, разместился на территории газового завода. Во Львов наш батальон вступил утром 30 июня 1941 года.