Находясь во Львове, еще до ареста я и много других прохожих по улице Свентокжижской (в настоящее время улица Московская) были очевидцами страшного злодеяния. На тротуаре прыгал маленький еврейский ребенок, один из немецких солдат схватил этого ребенка за ноги и, размахнувшись, ударил головой об стенку дома, а после оставил его мертвого на тротуаре.

Протокол записан с моих слов верно и мною прочитан: Макаруха. Допросил: ст[арший] следователь прокуратуры Львовской области Антошко. Перевел с украинского Беспальчук.

ГАРФ. Ф. Р-7021. Оп. 116. Д. 392. Л. 29–31. Машинопись. Копия.

1.2.9. Протокол допроса Ю. Ц. Ишихожева, г. Тбилиси, 14 января 1960 г

Я, народный следователь прокуратуры р[айо]на им[ени] Орджоникидзе Джанджгава, допросил в качестве свидетеля с соблюдением ст. 19–23 Временных правил производства предварительного следствия по уголовным делам Грузинской ССР:

Ишихожева Юсуфа Цуовича, 1918 г[ода] р[ождения], уроженца аула Ходзь Кошехабльского р[айо]на Адыгейской автономной области Краснодарского края^[1748], по национальности адыгейца, беспартийного, со средним педагогическим образованием, учащегося с/х школы, ранее не судимого, проживающего по месту рождения, военный билет СК № 339165, выдан Адыгейским областным военным комиссариатом.

Об ответственности за отказ от дачи показаний по ч. 1 ст. 93 УК ГССР и за дачу заведомо ложных показаний по ст. 95 УК ГССР предупрежден (подпись), который посему дал следующие показания.

Русским языком я владею свободно, поэтому показания хочу дать на русском языке (подпись).

В 1941 году под гор[одом] Полтавой я попал в плен. В лагере, где содержали военнопленных, были крайне тяжелые условия: сотни людей умирали с голоду, их даже не успевали хоронить.

Через некоторое время военнопленных расселили по национальному признаку и подвергли медицинскому освидетельствованию. Работой по отбору военнопленных руководил немецкий офицер, фамилия которого, как я впоследствии узнал, Оберлендер. Вместе с ним был переводчик в чине зондерфюрера по фамилии Кученбах.

Отобранных военнопленных вывезли в гор[од] Нойгаммер. Нам объявили, что формируется Кавказский батальон под названием «Бергманн».

Первую роту этого батальона сформировали из грузин, вторую из военнопленных народностей Северного Кавказа, третью из азербайджанцев, а всего было шесть или семь рот.

Перед батальоном выступил Оберлендер и объявил, что все мы, военнопленные, входим в состав немецкой армии. Из этого и других выступлений Оберлендера я понял, что перед батальоном ставятся следующие задачи: обеспечение порядка в тылу немецких войск при вступлении их на Кавказ, выявление и уничтожение коммунистов, партизан, политработников, охрана коммуникаций немецкой армии. Из эмигрантов должны были быть сформированы правительства в национальных областях Кавказа.