Почти невозможно переоценить значение этого гложущего комплекса неполноценности как фактора, объясняющего сегодняшнюю советскую позицию в отношениях с Западом. Русские полны решимости больше не отставать, не быть на втором плане, но заставить американцев — своих главных соперников на современной мировой арене — относиться к себе, как к равным. По современным понятиям, величие государства определяется его мощью как атомной державы и его достижениями в космосе. Значит, русские пойдут на все жертвы, чтобы добиться равенства с Америкой или, по крайней мере, создать впечатление такого равенства именно в этих областях. Поэтому за период с 1958 по 1973 гг. Россия потратила 45 млрд. долларов, по западным оценкам, на космические полеты с человеком на борту, в то время как Америка за тот же период и на те же цели израсходовала 25 млрд. После высадки американцев на Луне осуществление совместного с американцами полета со стыковкой в космосе «Аполлона» и «Союза» имело для русских решающее значение; им важно было покончить с представлениями об отставании в космосе и создать впечатление равенства с Америкой.

С другой стороны, создавать видимость благополучия советской власти помогает неоднородный характер советского общества. На Западе развитие военной промышленности тесно связано с общим технологическим уровнем всей экономики. Не то в России. К делу, очень важному для государства, подход здесь особый, обеспечивающий этому делу все шансы на успех. Когда речь идет о руководителях партии и правительства или крупнейших ученых, балетных труппах, писателях, спортсменах — людях, действительно ценных для государства и для поддержания его престижа на Западе, — для них не жалеют никаких усилий и никакой роскоши, хотя рядовым гражданам приходится для этого потуже затягивать пояса. Один американский врач, отмечая эти контрасты советского общества, сказал мне как-то: «Русские способны послать человека в космос, но не могут добиться, чтобы у них постоянно не ломались лифты. Они в состоянии провести самые сложные исследования вирусов, но не могут достаточно хорошо лечить обычную болезнь.» По-моему, дело тут не только в способности, но и в выборе. Дрянные потребительские товары для всех никак не могут служить мерилом качества тех товаров, которые получает элита или Министерство Обороны.

Оборонная промышленность и программы освоения космоса не только являются объектами первостепенной государственной важности, на которые отпускаются самые крупные ассигнования, но и действуют по системе, совершенно отличной от того, что происходит в остальных отраслях экономики. Семюэль Пизар, американский юрист, писатель и консультант по торговым связям между Востоком и Западом, очень тонко заметил в беседе со мной, что военная промышленность — это «единственный сектор советской экономики, который работает по законам свободного рынка в том смысле, что заказчики могут получить те виды оружия, которые им нужны. Вообще говоря, советская экономика носит принудительный характер. Продукция предприятий, выпускаемая без использования результатов открытий и новой технологии, разработанной советскими учеными в лабораториях и институтах, повторяет, по существу, старые образцы и навязывается потребителям по разнарядке сверху. Но военные заказчики, подобно потребителям на Западе, имеют возможность выбора. Они имеют право сказать: «Нет, это не то, что нам нужно». У них, кроме того, есть возможность испытать свои танки или ракеты «САМ-6» или «САМ-7» в действии, так как эту технику Россия с большой выгодой продает арабам, а «реакция рынка» доводится до сведения изготовителей вооружения.»