Советские руководители хорошо понимали, что показ многосерийного телевизионного фильма связан со щекотливыми проблемами и поэтому отложили его демонстрацию до возвращения Брежнева из поездки по Америке летом 1973 г. Этот фильм, как в техническом, так и в художественном отношении, намного превосходил лучшие телевизионные многосерийные фильмы, которые я видел в Советском Союзе. Фильм был настолько популярен, что осенью того же года его показали вторично, и политическое влияние фильма на аудиторию по всей стране было огромным. Вскоре после повторного показа «Семнадцати мгновений весны» я ехал из Москвы в Ленинград. Моими соседями по купе оказались оперный певец и армейский капитан. Оба, как выяснилось в разговоре, были глубоко убеждены в предательстве американцев незадолго до конца войны; мои ссылки на документы их не заинтересовали. «Хорошо, что Сталин раскрыл этот заговор, иначе нам бы не поздоровилось», — заявил оперный певец. «Это не очень-то приятно, но так оно и было, — настаивал капитан, и поколебать его тоже было невозможно. — У нас есть документальные доказательства этого. Конечно, в фильме многое — выдумка, но мы знаем, что проделывалось за нашей спиной».
XIII. СИБИРЬ Небоскребы на вечной мерзлоте
XIII. СИБИРЬ
Я не сторонник мягкотелых робких мечтателей, ребячливых в своем самодовольстве. Я за тех, кто готов сражаться, а не убегает в молитву. Я за идеалистов действия! За тех, кто вышел на борьбу, чтобы изменить мир.
Русские — любители холода. Они радуются началу зимы, когда снег, подобно волшебнику, преображает серый унылый облик таких городов, как Москва, и, припорашивая крыши и оконные карнизы свежим покровом белизны, которой им так недостает во все времена года, придает городу большую легкость и приветливость. После дождливой осени, траурной пеленой покрывавшей город, я сам обрадовался воцарению зимы с ее непродолжительной, но зато великолепной солнечной погодой, чудесным голубым небом и чистым, бодрящим холодом. Однако меня предупредили, что можно и ошибиться, преждевременно радуясь ее наступлению. В первый год пребывания в Москве меня удивил обильный снегопад в середине октября, когда выпало 25 см снега, и я написал репортаж о раннем наступлении зимы. Но шофер нашего бюро Иван Гусев сказал мне, что по крестьянской примете зима наступает лишь после третьего снегопада и что не стоит попадаться на удочку и верить первому ложному натиску зимы. Действительно, весь этот снег превратился в отвратительную грязь и исчез. То же произошло и после второго снегопада. Когда же снег выпал в третий раз, он стал накапливаться, уплотняться, и русские бурно радовались скрипу плотно утрамбованного снега под каблуками и ледяным узорам, затянувшим стекла окон, наглухо заклеенных с начала ноября до конца апреля.