4 октября 2001 года украинские военные профессионалы умудрились сбить Ту-154, выполнявший рейс Тель-Авив — Новосибирск. Комиссия, расследовавшая эту катастрофу, сделала вывод: «анализ пробоин в фюзеляже показывает то, что самолёт мог быть поражён ракетой комплекса ПВО С-200, так как размер и форма пробоин вполне соответствуют шрапнели осколочно-фугасной боевой части ракеты именно этого комплекса».

Таким образом, возник второй вопрос — есть ли на обломках Боинга следы шрапнели и от какого типа ракет? Ведь по этим следам и по самой шрапнели, застрявшей в обломках, безо всякого Киева легко определяется тип ЗРК, которым был сбит самолет.

Четыре года голландские следователи (о которых поговорим специально) не давали на этот вопрос ответа — дыры в отдельных обломках есть, но от какого они типа шрапнели — от каких ракет, — не устанавливалось. К лету 2018 года ответ на этот вопрос был дан, но он, как говорится, относится к разряду ответов «хоть стой, хоть падай».

Кроме того, к этим вопросам добавилось и недоумение или подозрение в связи с тем, что киевская хунта всячески препятствовала и приезду экспертов на место события, и сама не спешила инцидент расследовать.

Короче, с самого начала преступное поведение Киева и Запада указывало на них, как на преступников, сбивших несчастный самолет, хотя обломки упали на территории, контролируемой администрацией Киева — к ней поступила первая информация об инциденте, и её МЧС первая начала работы по сбору трупов и обломков.

Губернатор Донецкой области Сергей Тарута, через год после трагедии, в интервью «Газете. Ru» показал:

«Мы поставили задачу начальнику областного МЧС Николаю Ильченко, он связался со своими подчиненными в Шахтерске и Снежном и поручил им начать поисковые работы. Их сначала не допустили к полю, потом допустили, а потом позвонили из Голландии и сказали, чтобы без них ничего не трогали. И мы поняли, что история будет сложная и долгая. Июль, жара, тела 298 человек разбросаны по территории целого района… Потом уже, когда дали добро — кажется, прошло уже три дня, — мы организовали поиск трупов. Мы подключили шахты, они тоже тогда еще работали, им еще не мешали. И договорились, что полностью дневная смена, а потом полностью вторая займутся поисками. Таким образом, мы подключили к поисковым работам 1,1 тыс. человек. Разброс тел и обломков был сумасшедшим. Мы сначала делали квадрат 10 км, потом его расширяли, расширяли, и под конец поиск шел на участке под 100 кв. км».