— Куда ты будешь девать такие деньги? — спрашивал его Межерицкий.

— Как куда, — серьезно отвечал Микумов, — мне проще, я холостой, а вот вам всем как.

...Один только Есауленко списывался на берег.

Рано-рано утром капитан Ходосов в своей дохе и мохнатой шапке, похожий на большого доброго медведя, спеша на судно, решил забежать к жене в роддом. Они ждали ребенка. У пристани неожиданно столкнулся с Есауленко. Рядом стояла женщина.

— Это моя жена, — пояснил Есауленко. — Семеныч, я снова к тебе: не спишусь на берег. Вот посоветовался с женой.

— А сердце?

— Представь, за всю экспедицию ни разу не кольнуло. И потом, видишь, сколько мне не везло, а тут.

— Ну так я рад.

Капитан шел к роддому, удовлетворенно поглаживая большущую лопатой бороду, слушал, как по радио из Москвы передавали последние известия, и вдруг почему-то подумал: «Надо же, у них там еще вечер, а мы уже работаем...»

1981 г.

Несгибаемый

Несгибаемый

— Корреспондент «Правды»? Встретиться? Гм-гм... Не знаю, не знаю. У меня — ни минуты свободного времени. Все расписано. Сейчас? Нет, сейчас не могу: уезжаю останавливать Печорскую ГРЭС...

И положил трубку. Признаться, мне расхотелось видеться с этим человеком. Один крупный руководитель, когда я передал этот разговор, только вздохнул:

— Узнаю Терентьева. Ну что вы хотите? На меня он в Прокуратуру СССР писал.

— И что?