Заминка вышла в самый что ни на есть ответственный момент. Торжественно открывали на площади перед заводоуправлением монумент. Вершинину показали: дернешь за этот шнур, и покрывало само спадет. Подали команду, он хочет дернуть, а сила в руках пропала.

— Ну чего ты? — толкают его в бок.

— Заело, видать...

— Крепче дергай. Силы, что ли, нету?

Он хочет еще крепче потянуть, а сила-то и вправду пропала от волнения. Может, открывал Вершинин не просто монумент, на котором водрузили знаменитый зеленый автозаводовский Газик довоенного выпуска, а всю свою жизнь, свою судьбу. Потому как имела его фамилия прямое отношение к этому газику...

По весне где-то получил Денис Иванович Вершинин письмо из деревни Медведково Кировской области от дяди Сафония Кузьмича. Тоже Вершинин. У них там до войны вся деревня сто двадцать дворов и только три фамилии. Одна из них, самая многочисленная — Вершинины.

Так и так, писал дядя, почитай, один я тут из роду-племени остался, мне под восемьдесят, приехал бы навестить. Слыхал, мол, высокую награду тебе дали, не загордился ли? Ты уж приезжай. Порадуй старика.

Последний раз Вершинин ездил в родные места с женой, на мотоцикле. Два дня добирались. В этот раз Зоя Ивановна не поехала, она дорабатывала до пенсии, и Вершинин решил отправиться один.

— На машине, что ли, поедешь? — спросила Зоя Ивановна. Вершинин, подумав, ответил:

— Неудобно на машине. Вишь, просит — с наградой. А тут еще и на собственном «Москвиче».

— «Москвичей» сейчас в деревне поболе чем в иных городах.

— Все одно неудобно как-то, — повторил Вершинин. — Поездом поеду.

— И то верно...

Прежде чем пойти в дом к дяде, Вершинин долго бродил по знакомым местам. Все тот же был просторный луг и светлая до самого дна речка Лобань. Только все стало как бы помельче. И речка мельче, и домов меньше — с два десятка. Из старых своих знакомых встретил он закадычного дружка Савелия — в школе вместе учились. Узнал Вершинина, искренне обрадовался:

— Слыхал-слыхал, что ты стал знаменитым токарем. — А я вот пожарником в колхозе. Тоже, скажу тебе, работа, иной раз просто-таки геройская.

Он остался все таким же шутником, этот его друг Савелий, как и много лет назад, когда вместе лазили за огурцами в соседский огород. Савелий продолжал:

— Помнишь нашу пожарку до войны? Сейчас у меня, брат, техника ого-го. Будь такая в те поры, может, так бы вы в Медведкове и остались.

Вместе припомнили, как в тридцатые годы один раз погорели Вершинины. Кое-как-встали на ноги, новый дом сладили (отец был плотником). А на другой год, как назло, опять пожар. Семья-то — шестеро, старшему Денису восемь лет. Смотрят — не выдюжить. Так погорельцами и уехали в Горький...