Атаман не ожидал вот так, запросто, повстречать сына и очень этому обрадовался – обнял, поцеловал трижды по-христиански, стал расспрашивать про то, как тот жил в плену, как смог освободиться.

За разговором они отошли к берегу Оки, чуть в сторону от остальных казаков. Минут через пять расспросов Данила сказал:

– Отец, дай я познакомлю тебя с товарищем, который спас мне жизнь.

Он взял за руку стоявшую невдалеке Анастасию и подвел ее к отцу. Она была в кольчуге, шлеме с застегнутой под подбородком брамицей, скрывавшем ее отросшие белокурые волосы.

Однако старого атамана обмануть было трудно. Он внимательно посмотрел на подведенного сыном товарища и тихо сказал:

– Данила, так твой товарищ молодая девушка! Как она могла спасти тебе жизнь?

– Да, отец, это княжна Анастасия Хворостинина. Она была вместе со мной в плену, мы с ней бежали на волю, а потом она пристрелила из лука татарина, который хотел всадить мне нож в спину.

Атаману хотелось подробнее расспросить сына о происшедшем, однако время не ждало, и он изменил тему разговора:

– Скажи, Данила, а много в обозе, из которого вы сбежали людей в охране?

– Много, отец. Охраны турецкой и татарской тысяч пять, да обслуги еще столько же. Если они в обозе укрепятся, то выбить оттуда их будет очень сложно. Разве что мы подожжем сухую степную траву, пока поутру ветер в их сторону дует. Дай мне два десятка казаков с кремнями и кресалами, и я подведу их незаметно поближе к обозу. Только ехать надо прямо сейчас.

Михаил Черкашенин распорядился тому самому небольшому отряду во главе с казаком с окладистой бородой поступить в распоряжения Данилы и ехать вперед поджигать степную траву.

Перед отъездом сын попросил отца:

– Присмотри, пожалуйста, за моим товарищем, пока я пойду вперед с казаками. Он еще молодой для такого задания.

– Присмотрю, Данила. А ты, никак, жениться на княжне собрался, что так о ней печешься?

– А ты не будешь против?

– Как я могу быть против, если она спасла тебе жизнь? – ответил отец и перекрестил сына. То ли он благословлял его перед боем, то ли уже сразу перед женитьбой – было не совсем понятно.

Задуманная Данилой диверсия полностью удалась. Казаки подожгли перед самым рассветом сухую степную траву, и ветер погнал огонь прямо на татарско-турецкий обоз.

В обозе поднялась паника, охрана и обслуга бегали между телег, не зная, что спасать из огня и куда спасаться самим. Загорелись тканевые покрытия и вещи на повозках. Начали взрываться бочки с порохом, припасенным для турецких пушек. По лагерю метались испуганные лошади, волы и верблюды. Огонь выжег всю степь перед проторенной дорогой и перекинулся на противоположную от нее сторону.