Это был баб Ширази. Он уже восемь часов молился Аллаху – просил Его простить грехи павшим воинам и принять их души в мусульманский рай – Джаннат. Из уст баба сейчас звучали слова пророка Мухаммеда: «Все мы во власти Аллаха, и все вернемся к Нему в свой час. И с нас довольно этого, если мы уповаем лишь на Него».

Однако Аллах не посылал Ширази вести о том, что его молитва услышана. Выходило, что сто тысяч мусульман, которые лежали кучами вокруг него, погибли зря и не найдут успокоения на небе.

Увидев подъехавших русского воеводу со священником, баб Ширази понял, что время молитв закончилось. Он сошел с коврика и сказал стоявшим в отдалении пленным соплеменникам:

– Предавайте земле павших.

Те стали нагружать руками суглинистую подмосковную землю в свои халаты и забрасывать ею сложенные в кучи тела. За ночь было насыпано три гигантских кургана равных по размеру холму, на котором стоял гуляй-город.

Баб Ширази дождался, когда последний мусульманин будет засыпан землей, а потом попросил стражу разрешения поговорить с русским священником.

О чем шел разговор с духовным лидером бекташей Иллиодор никому потом не рассказывал, но он попросил Хворостинина отпустить турка в Истамбул, объяснив, что это пойдет русским на пользу.

Воевода велел выделить бабу повозку, загрузить в нее продовольствие, воду, священные мусульманские книги и проводить до переправы через Оку. Вести повозку вызвался захваченный в турецком лагере кипрский грек.

Баб вез с собой главе всех мусульман Османской империи шейху-уль-ислам свое письменное послание – фетву. Смысл послания заключался в том, что последователи ислама не должны больше стремиться захватить земли русских, поскольку их защищают на небе посланник Всевышнего Иса и его мать Марьям.

Повлияла ли фетва баба Ширази на исламскую умму или нет – неизвестно, но следующих сто лет турки войска на территорию Московской Руси не отправляли.

Через неделю после сражения Хворостинина вызвали на совещание к Воротынскому в лагерь под Серпухов. На этом совещании воевода Большого полка объявил остальным воеводам решение царя о том, что им надо становиться на те места сторожевой линии, на которых они находились перед началом военной кампании.

Воевод-победителей в Москву на торжества по поводу победы над врагом не пригласили. Царь не захотел, чтобы они оттягивали на себя внимание народа от его фигуры.

Воротынский обиделся на Ивана Васильевича за невнимание к одержанной его войском знаменательной победе. На военном совете главнокомандующий пару раз нелестно отозвался о таком поведении царя. Многие воеводы поддержали его в своих речах.