Вы говорите «мошенничество», и я говорю «мошенничество». Уэйкфилд отплатил своим критикам той же монетой. И среди матерей у ступенек в Санта-Монике стоял тот человек, который собирал материал, чтобы провести ребрендинг крестового похода и закончить то, что Уэйкфилд начал своим видео. Его звали Дель Бигтри, 45-летний мужчина, одетый в пурпурную футболку, обладатель гривы волнистых седых волос. Он держал 35-миллиметровую камеру на высоте своего носа.
Во время публикации в
Как всегда, он опирался на мрачные истории родителей. «Она потеряла всю приобретенную речь», «Через несколько дней он перестал говорить», «У нее были припадки каждый день всю оставшуюся жизнь, пока она не умерла у меня на руках». Но теперь эту боль вплели в рассказ осведомителя. Не считая заявлений Томпсона, противоречащих их утверждениям (информацию, которую должен был бы включить любой кинорежиссер), в центре полнометражного фильма находился Уэйкфилд, изображающий себя как оправданную жертву несправедливости.
В своих 24 появлениях – от семи секунд до почти трех минут – он был представлен, как бывший исследователь болезней кишечника, к которому неожиданно обратилась какая-то мать. Ее проблеме он самоотверженно посвятил свою жизнь. Спустя годы к нему случайно подошел Брайан Хукер, и известие о Томпсоне наконец-то подтвердило его правоту.
– Вау, действительно? – Уэйкфилд передает на экране свою реакцию на информацию психолога об исследовании. – После всего, что произошло. Все, через что мы прошли. Все, что пережили семьи за последние 15 лет. И