Озадаченный Иван Михайлович глухо произнес:

— Вот это те самые противоборствующие силы…

Оба молча смотрели друг на друга. Наконец Лидия Игнатьевна проговорила:

— Расул Гаджиев в своей книге об этом и пишет: «В России продолжали обсуждать указ Президента Чечни А. Масхадова об отстранении Ахмата-Хаджи Кадырова от должности главного муфтия этой республики. В частности, глава Совета муфтиев России шейх Равиль Гайнут-дин заявил, что указ А. Масхадова является незаконным. В интервью с журналистами он подчеркнул, что звание муфтия Чечни — не должность, а духовный сан, присвоить который может только съезд мусульманских общин республики, и только этот форум может лишить человека духовной власти. По мнению Р. Гайнутдина, причиной подписания указа явился отказ А. Кадырова объявить по просьбе полевых командиров «джихад» против России». Глава Совета муфтиев России также считал, что Президент Чечни освободил Кадырова от исполнения обязанностей под настоятельную диктовку Яндарбиева, Басаева и Хаттаба, так как Масхадов является заложником их бандформирований. «Мне известно, до какой степени было велико противостояние между Яндарбиевым и Кадыровым за выступление последнего против распространения ваххабизма в Чечне и за борьбу с экстремизмом», — сказал Р. Гайнутдин. Он высказал убежденность в том, что А. Кадыров правильно оценил ситуацию в Чечне, жители которой не хотят войны, и чтобы не участвовать в ней вынуждены были покинуть республику…»

… Иван Михайлович устало посматривал на жену и лихорадочно перебирал свежие газеты, которые держал в руках. В обалдевающей российской политической и уголовной тусовке чувствовал себя, словно в глухом лесу заблудился. Заблудился и свалился с обрыва в… волчью яму. И теперь он из нее выбрался, карабкался навстречу снова затеплившемуся, пусть крошечному, пусть слабенькому лучику надежды.

Вечером, когда лиловые сумерки прикрыли своей прозрачной накидкой ростовские дворы и парки, когда зажглись первые огоньки, у Москаленко возникло какое-то особое настроение, светлое и печальное. Восхитительные донские вечера всегда трогали, бередили душу старика.

Глава 7. НАПАДЕНИЕ НА ДАГЕСТАН. ВТОРАЯ ВОЙНА

Глава 7.

НАПАДЕНИЕ НА ДАГЕСТАН. ВТОРАЯ ВОЙНА

Покинул мир спокойный пустой день. Москаленко будто помешался на газетных заголовках, кровавых новостях, постоянно сбрасываемых прессой. Что-то показывали по «НТВ», дикторы настойчиво пытали политиков о всеобщем теракте, о смуте в Чечне.

Лидия Игнатьевна сидя по-турецки в огромном кресле, не отрываясь мрачно глазела на экран.